Ex ungue leonem: по когтю льва

— Когда мы лишились поддержки твоих кукол, Арно прикрывал нас от ударов со стен, сколько мог. Потом он пал, — начал рассказ Родерик. — Адам Митто открыл нам двери замка. Дэви, узрев нас в воротах, разумеется, попытался нас убить своим новым оружием, но, ты могла заметить, на охотников оно не действует.

— А я уже решила, что я какая-то особенная, возможно даже Избранная… Значит, для нас эти «лезвия» безопасны?

Охотники переглянулись. От Миры не укрылся их страх.

— До поры до времени, — мрачно предрёк Тони. — Дэви экспериментирует. Во дворе нас встретил отряд его смертных слуг. Эрик был тяжело ранен. И Давид. Неизвестно, как бы дальше сложилась наша судьба, но Владыка случайно сам же погубил своих защитников, — Мира невольно обернулась на тела, лежавшие у ворот. — Это было мгновение полной, абсолютной темноты. Когда свет вновь вспыхнул, смертные были мертвы, но из охотников только двое остались на ногах: Дара и Николас. Им пришлось принять боя с ордой кукол, пока очнулись остальные.

— Абсолютная темнота? Винсент рассказывал о таком.

— Он очнулся последним. Сказал, его спасло только воспоминание о предыдущем столкновении с этой способностью Владыки. Но сейчас, сказал Винсент, это было иное, гораздо более сильное воздействие. И на нём Дэви не остановился. Он посылает на нас всё новые напасти. И он совершенствуется!

— Где он? В галерее?

Тони кивнул.

— Вы не пытались подняться туда?

Позади раздался грохот упавшей решётки. Толпа хлынула на двор замка, но первая же её волна была срезана мощным ударом невидимого лезвия. Затем раздался тонкий свист, и новое широкое лезвие встало вертикально, стеной перегородив двор. Пробиться за него смертным оказалось невозможно.

— Конечно, пробовали! Но… — Тони указал на приоткрытую дверь башни. — Это надо почувствовать. Попробуй сама, мы прикроем.

Мира сначала прошла вдоль стены, остановилась у Эрика, над которым хлопотала Кристина.

— Его нужно перенести отсюда. Недалеко Адора с экипажем. И ты, Давид…

— Я останусь, — Гесси был бледен, но решителен. Мира вздохнула:

— Ненужное геройство. Кто через полчаса, когда шок пройдёт, будет таскать твоё бесчувственное тело? Уходи с Эриком.

— Что с домом Калькаров? Эти куклы кричали нам, что Избранная мертва, — спросил Николас. Тревога была в его глазах, огромная тревога за Марсию. И Мира застыла, не зная, что ответить. Сказать, что Габриель убита? — тогда следующим вопросом Ника будет: как Марсия?.. А здесь Мира не сможет соврать!

— Врут, — кратко сказала она, но Николас, кажется, уже всё понял.

Она направилась к приоткрытой двери. И, чем дальше уходила от группы, тем больше замедляла шаг. Здесь в воздухе было что-то. Чужеродное, опасное… невозможное. Мира сняла, потом вовсе отбросила перчатки. Чувствительными кончиками пальцев она вела по этому «чему-то», изучая его границы.

Более всего это было похоже на корни какого-то гигантского невидимого дерева. Да, прозрачный, пронизанный солнцем воздух был питательной субстанцией и опорой для него, как земля для обычных земных деревьев. Эти корни были холодные, такие холодные, что пальцы Миры скоро потеряли чувствительность, и очень твёрдые. Твёрже любого камня и при этом невесомые. И она росли, утолщались, словно раздвигая реальность. Как страшно!

Мира прошла до двери, прослеживая ход странного «дерева». Корни… — тут она облегчённо выдохнула — не проходили сквозь дверь, не ломали её. Как любое растение, они деликатно шли в обход, просачиваясь в самые крохотные щели. Похоже, в этом мире их интересовал только воздух, а, точнее, солнечные лучи в нём.

Мира зашла в замок. Корни тянулись через лестницу, по коридорам. Здесь в темноте, они были тоньше, но их было больше: густая сеть. Постепенно эта сеть вовсе перекрыла коридор.

— Дара Меренс тоже дошла только сюда, — раздался голос Гесси за спиной.

— Давид! — Мира обернулась к нему. — Не пугай так, я пока боюсь своего сердца, оно… слишком бьётся! Что же это, Давид? — она вновь тронула тугие узлы невидимой сети.

— Это? Бездна, — грустно. — Во всяком случае, какое-то её воплощение, одно из многих.

Бездна! Мира отдёрнула руку. Вот, значит, как охотники чувствуют её! Будучи вампиршей она знала, она чувствовала Её нити в ткани мироздания, но бессмертной эти нити не казались чужеродным. Она считала их неотъемлемой частью мира, а теперь…

— Какое чужое, страшное, — Мира помолчала. — Кажется, только сейчас я по-настоящему понимаю миссию Ордена!

— Пойдём. Сейчас налетят куклы, — охотник потянул её обратно. Мира вложила свою ладонь в его и вздрогнула от интимности этого прикосновения: оба были без перчаток.

— Вампиры спокойно проходят сквозь эту сеть?

— Куклы — да. Свободные — с большими трудностями, ведь в них есть человеческая, живая частица. Митто с Хеленой остались где-то здесь, в переплетениях сети.

— Они живы?

— Не знаю.

Они вернулись к охотникам, но у освещённой стены не было никого. Эрика унесли из замка. Остальные почему-то вышли на середину двора, вновь щёлкали арбалеты. Но многие стрелы не достигали цели: куклы кружили слишком высоко, у самой границы тьмы и света.