Exodus Dei

Наиру почти достигла убийцу Эрауэна, когда на нее набросилось удивительно разросшееся, словно распустившийся цветок, чешуйчатое существо. Оно было почти плоским, огромным, пугающим и состояло из девяти лепестков. Вращаясь и дергаясь из стороны в сторону, оно летело на Наиру не так быстро, как могло бы, и клидийке показалось, что лепестки собирают ее яды из воздуха. Тогда она плюнула в него заготовленным живым ядом, но существо разошлось вокруг плевка девятилучевой прорехой в наднебесный свет и сомкнулось на теле Наиру.

Существо не убило, а пленило ее. Она могла дышать, но яды наружу не выходили. Тень тепепота не подчинялась. Ноги Наиру зашагали помимо ее воли: новая тюрьма шла сама и сгибала суставы клидийки. Руки оставались прижаты к телу, ничего не было ни видно, ни слышно. Неужели снова в клетке? Так и закончится ее путь — в шаге от мести, возвращением на живодерню? Сдаваться Наиру не собиралась.

Когда ходячая тюрьма остановилась, клидийка набрала побольше живого яда. Чешучайтый сдавливал ей челюсти, но он не знал, что открывать рот для плевка не нужно. Разбуженный живой яд пожирал все, чего касался, поэтому в любой момент она могла скормить ему свои зубы и кончик языка, чтобы плюнуть в стенку тюрьмы. Вдруг зрение и слух вернулись к ней, но неестественно: она видела и слышала не сама, а как будто смотрела на очередной экран.

Она не поняла ни слова из того, что говорили ей ненавистный убийца Эрауэна и какой-то еще живодер. Зато теперь она знала, куда брызгать ядом: немного вправо. Наиру приготовилась к боли, перепроверила целость диаспоры глубоко в горле и разбудила живой яд за щекой. Толкнув его к зубам, она почувствовала, как частицы яда вгрызаются в ее кости и мышцы, затем в толстую кожу, одновременно разъедая слишком слабо защищенный ледяным ядом язык. Как только кожа разошлась, Наиру брызнула со всей силы малой долей запаса, чтобы уничтожить всю правую стенку тюрьмы перед лицом.

Яд повел себя как надо, Наиру ощутила касание воздуха на отравленной, проеденной насквозь щеке. Экран погас, мгновение спустя чешуйки перед полуприкрытым правым глазом осыпались, и она вновь увидела залитых холодными огнями живодеров. Ненадолго — тюрьма, согнув ее руки, попыталась закрыть пробоину. Тогда Наиру выплюнула половину остатка, понимая, что потеряет кисти. Месть того стоила. Одновременно она выдохнула ледяной яд через нос. Тюрьма стала сгибать ее пополам, и тогда клидийка вытолкнула обрубком языка последнюю часть живого яда почти наугад, в страхе потерять цель. Она услышала крик и вдруг оказалась свободна.

Израненный рот и остатки ладоней ужасно саднили, частицы яда продолжали их поедать. Но теперь чешуйчатый был не вокруг нее, а улетал прочь. Убийца Эрауэна стоял совсем близко, в каких-то пяти шагах. Он как раз поднимал распухшую руку перед собой, когда Наиру, распрямляясь, вдохнула, чтобы выдохнуть на живодера хотя бы горячий яд. Мой любимый муж, сейчас ты будешь отмщен, успела радостно подумать клидийка.

Затем ее разум перестал существовать.

Все еще стоя на ладони внука, Великий Зритель наблюдал за последними мгновениями жизни Наиру. Приходилось признать, что незаконнорожденный Монарх проявлял талант не только в сценариях, но и в режиссуре. Как он ловко расставил действующие лица, чтобы они прожили кульминацию сами, без подсказок и почти без помощи постановщика.

Клидийка должна была погибнуть непременно от рук рагцев, и Монарх постарался, чтобы так и случилось. Убедил Наиру сдаться ради мечты Эрауэна о рассеянии потомства, пообещал месть за убийство мужа — да, младший сын брата Солнца умел договариваться с людьми. Придержал семью Линдке на пристани, неподалеку от тени кольца, синхронизировал действие с прибытием Великого Зрителя и устроил опаснейшему биологическому оружию на Баркине прощальный справедливый бой.

Разумеется, в сценарии было просчитано не все. Монарх не мог знать, как именно поведет себя доспех Хесартим, ведь Алве Линдке, уходя в декрет чуть больше 20 лет назад, удалил все документы о трофее (иначе кто бы в МИД позволил ему забрать с собой столь ценный артефакт). Сыну брата Солнце приходилось строить прогнозы по нескольким часам съемок в Реткене, Замеке и Дуве, но тут он действовал как хороший игрок, оценивая вероятности выигрыша с учетом закрытой информации. В итоге история клидийской цивилизации закончилась даже лучше, чем Монарх намеревался представить ее Демиургу.