Еженедельник «2000» или «лабиринт» (СИ)

-Пан Грулих посчитал, что отказ недостаточно мотивирован и совершенно не рассмотрен вопрос об моей безопасности в случае моего предполагаемого возвращения в страну прежнего пребывания, естественно насильственного, то есть депортации (я тоже не лаптем щи хлебаю – умное словечко так же завернуть могу!). А в случае моего возвращения, я об этом честно сказал во всех своих интервью с дознавателем вашего отдела? подразделения? бюро? Меня ожидает одно из двух – или суд и лагерь сроком до десяти лет за незаконный переход границы и самовольное опущение государства или ни чего. Как видите – я честен, я не вру – меня там расстреляют или точно посадят... Просто во-первых – я не хочу на собственной шкуре проверять насколько далеко зашла современная Россия в демократии и гуманности, во-вторых – существуют международные законы о не разделении семей, эти законы ратифицировала и Чешская республика, а у меня в здесь в Чехии уже и жена есть... Пан Хайшман несколько сокрушенно кивает головой – действительно, ох уж эти международные несовершенные законы, ох поторопился пан Гавел подписать и ратифицировать их... Затем встрепенувшись, клятвенно заверил нас с Павлом, давая тем самым понять – хорошего помаленьку, поболтали и будя: -Я лично прослежу, что бы в отношении пана Бороды были соблюдены все законы и предписания, а так же лично прослежу, что бы в самые кратчайшие сроки было найдено законное и приемлемое для всех решение!.. Мы поднялись, пожали крепкую сухую руку бывшего диссидента и нынешнего борца с беженцами, пардон! за права беженцев, и сопровождаемые демократической улыбкой пана Хайшмана, покинули оплот справедливости на пятнадцатом этаже. Вниз на лифте сопровождал нас с Павлом почитатель моего таланта и первый увиденный мною в живую читатель. Молодой сотрудник пана Хайшмана одобряюще улыбался – мол не ссы Борода, все будет путем, может быть что-нибудь и вылезет... Павел уселся в авто, предложив подбросить меня, я отказался – пройдусь пешочком, раскину мозгами, мы попрощались, мой толстый небритый ангел-хранитель буркнул что-то под нос – вроде – держись, все будет пучком, добавил что-то по-английски, все же с двенадцати лет в не чешской среде вырастал, бедолага, и... И я остался стоять в одиночестве перед воротами той самой полицейской академии. Холодина, пар изо рта, через дорогу луна-парк завлекает детишек разноцветными крышами своих аттракционов, редкие прохожие, серое небо, облетевшие деревья, автомобили и автобусы пролетают налево и направо... Что же это за приемлемое решение такое?.. Быстрое принятие закона о отправке беженцев, которым по каким-либо причинам невозможно дать азил, на луну чешской ракетой?.. Или что-то более нереальное?.. Очень интересно...

15 ноября, среда.

МАТЯ.

Был в городе по своим делам – Хосе, библиотека, френды, Павел-небритый ангел, ну заодно решил забежать и к Мате – а вдруг? Какое вдруг, какое?! Забежал, со мною поздоровались, я в ответ «добры ден» с мороза кривыми губами прошипел. Отодрав очки замерзшими пальцами, поинтересовался у сличной Томковой – отпустили проклятые чеченцы того дурня, что должен был делать чтение моей книги по радио? В ответ Томкова развела руками – насчет плена ничего не знаем, но мы звонили в агентство и на радиостанцию, везде тишина и – он еще не отозвался из Чечни...

Вышел я на улицу, посмотрел по сторонам, воздух морозный, небо серое, над Прагой смог, прохожие синего что ли цвета... Подумалось – это хорошо, что я хипарь и пацифист... А то бы застрелил бы кого-нибудь из чего-нибудь и сидеть мне тогда бы в чешской тюряге без азила до посинения... Ох уж эти издатели, редакторы и журналисты чешских радиостанций... Интересно, хоть раз в жизни им били морды или нет?..

20 ноября, понедельник.