Ежевика в долине. Король под горой

Тристан кивнул и пошел на другой край траншеи, расшевеливая по ходу дела бойцов, почти приросших к оружию. Сам Тристан уперся рукой в окопную стену и опустил лоб на кулак. Вслушивался. Крики и звуки выстрелов утопали в ливне. Послышался протяжный свист. Тристан прошептал несколько слов себе в ладонь, поцеловал два пальца и коснулся ими нарукавной повязки под шинелью. Свисток прозвучал второй раз. К Тристану стали обращаться лица, синие губы продрогших солдат что-то вопрошали. В ответ Тристан только взглянул из-под локтя и кивнул. Позиции стихли перед бурей. Третий свист.

– В атаку! – скомандовал Тристан, оттолкнувшись от стены. – Живо, живо, живо! Всем в атаку!

Ему приходилось выталкивать бойцов взашей из окопов. Отправив в бой треть людей, он выбрался сам и стал уже вытягивать за руки и за шиворот остальных. Он был безмерно благодарен тем, кто шел в бой без его пинков. Привычка придавала ему сил. Когда он делал это впервые, старался не думать, что большинство солдат старше его и даже годятся Тристану в отцы. Сражение завязалось почти посередине поля. В прошлый раз Тристан был здесь, когда менял пленных. Он понял это по растяжкам с белыми тряпками под ногами. Сапоги увязали в грязи, скользили, и неуклюжесть пару раз спасла Тристану жизнь. Когда дождь превратился в тугой туман, а битва улеглась на землю непогребенными телами, Тристан шел между ними, отыскивая своих. Сегодня они победили. Он постоянно озирался, но не находил своего лейтенанта.

– Илия! – иногда звал он, когда видел, что в грязи кто-то шевелился.

С позиций прибежал солдат и доложил, что старшего лейтенанта Гавела нет и там.

– Илия! – крикнул Тристан.

В это мгновение невидимая сила словно бы схватила его за рукав шинели и потащила за собой. Через несколько шагов нашелся Илия. Он практически слился со всем тем, что было переквашено на земле. Тристан подозвал бойца, и они вдвоем дотащили командира до блиндажа. Санитар вышел к Тристану через десять минут и сказал, что лейтенант уже очнулся. Оглушение, даже не контузия. Тристан облегченно вздохнул и, склонившись, вошел в блиндаж.

– Раз я здесь, значит, победа? – с порога спросил его Илия.

– Значит, победа.

– Хорошо, – Илия отвернулся и закрыл глаза.

– Не делай так больше.

– Как?

– Не несись первым. Я нашел тебя под грудами тел. Ты так однажды на дружеский огонь нарвешься.

– Разве обещанный спаситель не должен быть героем? – саркастично поинтересовался Илия.

– Обещанный спаситель должен быть живым. Это вообще самое главное условие.

Они оба тихо посмеивались. Тристан присел на свободную койку.

– Когда я стану королем, ты перестанешь меня поучать, – пообещал Илия.

– Перестану обязательно, – согласился Тристан.

Илия бросил в него железной кружкой.

– Это что за помои? – завопил Тристан.

– Твой чай. Ой, прости, я испачкал твой новый китель.

– Чего тебе так весело? – спросил Тристан, отряхиваясь.

– Я жив и ужасно этим доволен. Ты как меня нашел?

– Феи привели, – ухмыльнулся он и стер комья земли с пальерской нашивки.

Илия хохотнул и что-то пробурчал под нос. Тристан знал, что каждое его слово о феях все расценивают как шутку. Но рыцарь обязан быть честным со своим сюзереном, даже если тот не воспринимает его слова всерьез. Подобрав более-менее сухое одеяло, Тристан накрыл Илию и вышел наружу. Пейзаж напоминал ему кадры кинофильма. Туман, грязь и камуфляж делали мир вокруг блеклым, почти нецветным. Тристан скинул шинель с плеча и взглянул на лавандовую повязку. Она не увядала и не теряла своего цвета с того самого дня, как Гаро отдал ее. Словно режиссер фильма решил, что цвет так важен, и нарисовал краской черту на руке Тристана прямо поверх киноленты. Тристан прошептал «спасибо» и скрыл единственный проблеск мирной жизни под грубый войлок шинели. Он больше никому не рассказывал о ней, словно боялся спугнуть светлую память, связывающую их. И если кто-то читал ностальгию в его лице и спрашивал, о чем тот задумался, Тристан отвечал, что вспоминает о доме, который потерял, о друге, который ушел, и о самом прекрасном, что видел в жизни, – о ежевике в долине.

Книга II Король под горой

Пролог

Такова была неокрепшая весна на севере Эскалота: на смену снегам пришли нескончаемые дожди. Мир размывало, как неудавшийся акварельный рисунок. Цвета смешивались, превращались в застиранный, невнятный оттенок – то ли бурый, то ли серый, то ли хаки. Траншеи были забиты людьми, ящиками, мешками, вещами. Командиры требовали соблюдения порядка, но дожди шли уже вторую неделю. Изнуренные солдаты чинили окопы, копали канавы и черпали воду.