Ежик в тумане, или Тяжелые будни финансового директора (СИ)

— Санек! Это катастрофа! Дракон собрался увольняться! — затараторила она. Я похолодел. Как увольняться? Зачем? — Ему генеральный даже заявление подписал! Но Потапова такую бучу подняла, что просто конец света. Забрала у директора заявление, порвала на клочки и бросила их Максиму Валерьевичу в лицо. Он написал заяву на отпуск и уехал, а к Потаповой вечером скорая приезжала. У нее от нервов чуть сердечный приступ не случился.

— И долго наш загадочный Дракон в отпуске пробыть собирается? — спросил я.

— Полгода.

Э нет! Так не пойдет. Я успокоил Галочку, с трудом дотянул до конца рабочего дня и поехал домой собирать вещи. Хватит Ежику блуждать в тумане в гордом одиночестве. Если он не может найти правильную дорогу сам, значит, я ему помогу.

Максим

— А нам все равно, а нам все равно, ик, не боимся мы, ик, м-м-м-м. козу.

Шампанское кончилось на самом интересном месте. Я заглянул в бар и обнаружил там только текилу. Бля, с нее меня сразу унесет. Может, душ горячий принять, чтобы алкоголь по телу разогнать? Или Ежика в тумане еще раз посмотреть? Я его наизусть выучил, но это ведь неважно. Да что в этом мире вообще важно? Что свято и неприкосновенно? Тем более для такого злобного пидорга, как я? Теперь уже ничего. Ик.

— Я свободен, словно, ик, птица в ахуе.

Свободен — не то слово! Я нахер никому не нужен! Вот это вернее. У всех есть друзья, а у меня только враги.

— Звонок звенит нет слада, мозги тебя отпустят, так надо…

Бля, правда звонок звенит. Кто это ко мне пришел? У меня ж друзей нету. Любимый, правда, есть, но я его изнасиловал и порвал на кусочки, так что он у меня теперь гипотин… гипоро… гипотерми… теоретический, короче, и ко мне прийти не может. Я потер скулу. Рыжик, ептыть, у меня молодец, хоть и теоретический. Два раза мне морду набил. Настоящий мужик, хоть и натурал.

— Последний звонок, простые слёзы…

Не, ну я же не натурал, так что слезы были. Да еще какие! Сам видел, когда лбом в зеркало стучался от стыда за себя и от безысходности. А еще пепел был, чтобы голову посыпать. Ха-ха- ик —ха! Кучу бумаги сжег, а пепла получилось фиг да маленько. Да и тот больше на пол попал, чем на голову.

— Твой звонок раздался ночью…

Ох, ептыть, ночь — это страшно. Ночью приходит Рыжик и пытает меня каленым железом, рвет мое тело на части и изгаляется надо мной, как хочет. Кричит в ухо и бьет в челюсть. Ногой. Для разнообразия, наверное. Но сердце болит так сильно, что его пытки мне не страшны.

— Ежи-и-ик! — бам, бам, бам. — Ежи-и-и-ик!!!

Крики от двери. Странно. Зато звонить перестали. Это плюс.

— Ежи-и-ик! — бам, бам, бам.

— Чего орешь? — возмутился я, открывая одну дверь и упираясь лбом в другую. Для устойчивости.

— Ежик?

— Меня здесь нет.

— А где ты есть?

— Меня нигде нет.

— Так не бывает, Ежик, — сказал кто-то Рыжиковским голосом из-за двери. — Если тебя нет у себя дома, то ты у меня. Но у меня тебя нет, так что, наверное, я просто приходил не в тот дом.

— Ни хера не понял, — сказал я. — Нет меня.

— Ну, раз тебя нет, я буду тебя звать, тебе надоест слушать мои крики, и ты найдешься.

— Думаешь? — усомнился я.

— Уверен, — сказал этот нагло косивший под Рыжика кто-то, а потом заорал так, что у меня чуть перепонки не лопнули. — Е-е-е-ежи-и-и-и-ик!!!

— Блядь, хватит орать! — возмутился я и открыл дверь. В коридоре стоял Рыжик с объемистым рюкзаком за спиной и двумя большими сумками в руках. — Все, допился. Глюки ко мне пришли.

— Да как скажешь, — улыбнулся глюк и нагло протиснулся мимо меня в квартиру.

Я закрыл двери и, покачиваясь, поплелся за ним.

— Тебе чего надо?

— Я здесь жить буду, — заявил наглый глюк, сгрузил рюкзак на пол, скинул кроссовки и пошел вглубь квартиры. — Где у тебя ванная?

— Там, — ткнул пальцем я. — А тебе зачем?

— Тебя помыть, — решительно сказал глюк.

Схватил меня за плечо и потащил в ванную, где бесцеремонно раздел и принялся шарить по мне руками. Я прикрыл пах одной рукой и надавал ему по конечностям другой. Он в ответ больно шлепнул меня по заднице и ласково поцеловал в плечо.

— Перестань безобразничать!

— Это ты перестань! Ты хоть и похож на Рыжика, но ты — не он, так что убери от меня руки.

— А почему я — не он? — рассмеялся глюк, включая душ и запихивая меня туда со страшной силой.

— Он красивее, — мечтательно закатил глаза я и чуть не навернулся, запнувшись о порожек.

— В том, что я устал и выгляжу, как побитая собака, ты виноват, — сказал глюк, обхватывая меня за талию и мотыляя под водой черт знает как.

— Да, я виноват, — закручинился я, подставляя ласковым рукам голову и шею. — Мне до конца своих дней теперь не отмыться. Только такой пидорг, как я, мог изнасиловать любимого мужчину.

— Я не об этом! Я тебя давно уже за это простил, придурок. Возьми себя в руки! — возмутился… Рыжик?!

— Санек? — слишком резко повернулся к нему я, поскользнулся, приложился виском о какую-то хрень на стене и сполз на пол.

— Твою мать, Макс! Ну что ты творишь?!

…