Эзотерическое христианство, или Малые мистерии

То же указание на тайное обучение появляется снова, когда Ориген опровергает аргументы Цельсия относительно разумности сохранения обычаев предков, когда оно основано на уверенности, что «отдельные части земли были с самою начала распределены между различными направляющими Духами, и предоставлены определенным правящим Силам, и таким образом происходит управление миром».[133]

Опровергнув выводы Цельсия, Ориген продолжает: «Но так как мы считаем возможным, чтобы некоторые из тех людей, которые привыкли к более глубоким исследованиям, могут напасть на этот трактат, попытаемся изложить несколько соображений более глубокого рода, заключающих мистическую и сокровенную точку зрения, касающуюся первичного распределения различных частей земли между различными правящими Духами».[134] Он утверждает, что Цельсий неверно понял более глубокие основания, на которых построены земные дела, и вслед за этим цитирует из Второзакония, XXXII, 8-6: «Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу ангелов Божиих; ибо часть Господа – народ Его; Иаков – наследственный удел его». Мы берем греческий перевод, в котором упоминаются ангелы Божии, и обращаем внимание читателя на последнюю часть, в которой «часть Господа» относится к правящему ангелу еврейскою народа, а не к «Всевышнему», т. е. Богу. Понимание этой разницы исчезло благодаря общему невежеству, и отсюда нередко неподходящее употребление слова «Господь» в смысле «Высочайшего».

Затем Ориген рассказывает историю Вавилонской Башни и продолжает: «Но по этому поводу многое, и притом мистического значения, может быть сказано; придерживаясь такового, выходит: „чтобы учение о вхождении душ в тела (но не переселение из одного тела в другое) не было выставлено перед простым непосвященным пониманием, и то, что свято, не было отдаваемо псам и жемчуг не был бросаем перед свиньями. Ибо такой образ действия был бы грешен, соответствовал предательству сокровенных признаний божественной мудрости… Будет достаточно, если представить в стиле исторического повествования то, что долженствует дать сокровенное значение в облачении истории, дабы имеющие способность на то, могли добиться сами всего, что относится к данному предмету“.[135] Он излагает затем более подробно историю Вавилонской Башни и говорит: «Теперь же имеющий на то способность да поймет, что в том, что принимает внешний вид истории и содержит в себе нечто буквально верное, содержится кроме того и более глубокое значение…»[136]

Доказывая, что «Господь» более могуществен, чем остальные Духи, правящие различными частями земли, и что Он в наказание послал свой народ, чтобы он жил под владычеством иных Сил, а впоследствии взял его обратно вместе с другими вошедшими в его состав народностями, Ориген делает такое заключение: «Как мы уже сказали, эти замечания делаются нами с скрытым намерением, чтобы указать на ошибки тех, которые утверждают…»[137] то же, что Цельсий.

Отметив, что цель христианства в том, чтобы мы стали мудрыми,[138] Ориген продолжает: «Если вы подойдете к книгам, написанным после Иисуса, вы найдете, что все то множество верующих, которые внимают притчам, находятся как бы „вне“, и достойны лишь внешних учений, тогда как ученики узнают отдельно от других объяснение притч. Ибо отдельно Своим собственным ученикам Иисус открывал все, считая выше толпы тех, кто желал знать Его мудрость. И Он обещал тем, кто верит в Него, послать таковым мудрых людей и книжников… И Павел также в списке Charismata, пожалованным Богом, поместил сперва „Слово мудрости“, а затем уже, как второстепенное, „слово знания“, и уже в третьих, еще ниже, „веру“. И потому, что он считает „Слово“ выше, чем чудодейственные силы, он помещает „сотворение чудес“ и „дары исцеления“ ниже, чем дары Слова».[139]

Евангелие, несомненно, помогает и невежественному, «но оно не помеха к познанию Бога, В помощь, ведет к образованности, изучению наилучших понятий и достижению мудрости».[140] Что касается неразвитых людей, «я стараюсь улучшить и таковых в меру моей способности, хотя я и не желал бы строить христианскую общину из таких материалов. Ибо я предпочитаю искать более сведущих и проницательных, так как они способны понимать значение суровых изречений».[141] Здесь перед нами ясно выражена древняя христианская мысль, вполне совпадающая с соображениями, высказанными в первой главе этой книги. В христианстве есть место и для невежественных, но оно назначено не только для них и обладает глубинными учениями для «сведущих и проницательных».