Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования

Достоевский еще находился за границей, когда, следуя этому приказу, разосланному всем таможням, петербургская таможня 13 июня 1862 г. перехватила пакет, адресованный неизвестным лицом в журнал "Время" М. М. Достоевскому "для передачи писателю Ф. М. Достоевскому". 16 июня в III Отделение был вызван М. М. Достоевский, при котором и был вскрыт пакет с рукописью "Дело земского ярыжки с приписью". Он объяснил, что рукопись могла быть прислана ему для публикации в журнале "Время" не известным ему чиновником Загребаевым, от которого он недавно получил письмо с просьбой напечатать эту рукопись, "сколько можно судить по слогу этого письма, я не думаю, что рукопись эта могла быть напечатана". Показать письмо чиновника М. М. Достоевский отказался, сказав, что затерял его. Рукопись (279 страниц) осталась в III Отделении[1655]. Она находится в деле "О революционном духе народа в России и о распространении по сему случаю возмутительных воззваний, ч. 82, о литераторе Федоре Достоевском".

Как известно, под № 230 в III Отделении были заведены дела специальной следственной комиссии, созданной в июне 1862 г. (одновременно с комиссией, выявлявшей участников пожаров) для расследования источников и путей распространения прокламаций и других революционных изданий. Братья Достоевские были известны этой комиссии еще в июне 1862 г. в связи с непропущенными цензурой статьями о пожарах (ч. 2 и 10).

Когда через год, в 1863 г., Достоевский вновь обратился в III Отделение с просьбой о выдаче ему заграничного паспорта, чиновники не могли разобраться:

"который это Достоевский? — тот ли, который был сослан по делу Петрашевского, или бывший издатель газеты "Время"?"

При наведении справок было дано "уточнение": "Федор Достоевский, причастный к делу Петрашевского", и замечено, что из всех лиц, "осужденных по делу Петрашевского, кроме Достоевского, был увольняем за границу для сопровождения больной жены прапорщик Европеус"[1656]. С просьбами о выдаче ему заграничного паспорта "для поправления расстроенного здоровья" Достоевский должен был обращаться к петербургскому генерал-губернатору.