Читаем Ф. М. Достоевский в воспоминаниях современников полностью

наделенного чрезвычайными полномочиями. 21 февраля военный суд приговорил

Млодецкого К смертной казни, 22-го он был казнен. Известно, что Достоевский

присутствовал на казни Млодецкого ("Русское прошлое", 1923, N 3, стр. 103).

2 Стр. 328. Имеется в виду покушение на царя, совершенное Степаном

Халтуриным 5 февраля 1880 года.

3 Стр. 329. Достоевский думал написать еще один роман о Карамазовых,

изобразить Алешу на рубеже 70-80-х годов.

ПАМЯТНИК ПУШКИНУ

Г. И. Успенский

ПРАЗДНИК ПУШКИНА

Печатается по изданию: Успенский Г. И., Полн. собр. соч., т. 6, изд. АН

СССР, М.-Л. 1953, стр. 407-430.

1 Стр. 336. Первоначально чествование памяти Пушкина было

приурочено ко дню его рождения и назначено на 26 мая 1880 года, но было

отложено из-за смерти императрицы. Торжества возглавлялись Обществом

любителей российской словесности и продолжались четыре дня: 5 июня 1880 года

в зале московской думы состоялся прием депутаций комитетом по сооружению

памятника и доклад Я. К. Грота; 6 июня в Москве на Тверской площади

произошла церемония открытия памятника, день закончился литературно-

музыкальным вечером в зале Благородного собрания (нынешний Колонный зал

Дома Союзов); 7 июня в том же зале состоялось первое публичное заседание с

чтением речей, 8 июня - заключительное заседание, на котором и выступал

Достоевский. Праздник завершился большим литературно-музыкальным вечером.

316

2 Стр. 336. В конце 70-х годов, в период сербской войны, на страницах

газеты "Современные известия" печатались воззвания и статьи панславистского

характера. В передовой статье в N 154 за 1880 год Гиляров-Платонов в хвалебном

тоне писал о "сербском" характере Пушкинских празднеств. Успенский придает

этому выражению иронический смысл.

3 Стр. 337. Успенский дает пародийное изложение речи славянофила Н. А.

Чаева, который, рассказывая о пребывании Пушкина в Молдавии и Бессарабии, прибегнул к такому сравнению: "...и вот он с Байроном в походном мешке, в

красной рубахе и поярковой шляпе летит на почтовых, - что сказочный Бова на

самолете-ковре, в тридесятое царство, на море-океан, в Кишинев, в Одессу, -

словом, туда, где русского духа видом не видать и слыхом не слыхать" (Венок, 285).

4 Стр. 337. Речь о Пушкине Тургенев произнес на заседании Общества

любителей российской словесности 7 июня 1880 года. Впервые она была

напечатана в "Вестнике Европы", 1880, N 7 (июль). Успенский цитирует речь

Тургенева не совсем точно (см. Тургенев, XI).

5 Стр. 338. В своей корреспонденции Успенский преимущественно уделил

внимание гражданским моментам речи Тургенева, на которые сочувственно

реагировала демократическая аудитория (см. далее воспоминания Е. П. Летковой-

Султановой, стр. 391). В целом, однако, как отмечают все мемуаристы, успех ее

далеко уступал успеху речи Достоевского. В воспоминаниях М. М. Ковалевского, находившегося тогда с Тургеневым в одном лагере, отмечалось: "Слово, сказанное Тургеневым на публичном заседании в память Пушкина, по

содержанию своему, было рассчитано не столько на большую, сколько на

избранную публику. Не было в нем речи о русском человеке как всечеловеке, ни о

необходимости человеку образованному смириться перед народом, перенять его

вкусы и убеждения. Тургенев ограничился тем, что охарактеризовал Пушкина как

художника <...> Сказанное им было слишком тонко и умно, чтобы быть

оцененным всеми. Его слова направлялись более к разуму, нежели к чувству

толпы. Речь была встречена холодно" ("Минувшие годы", 1908, VIII, стр. 13).

6 Стр. 338. Само выдвижение этих вопросов прозвучало в унисон со

смутными чаяниями и ожиданиями, охватившими собравшуюся аудиторию. Так,

видный славянофил А. И. Кошелев отмечал, что сказанные в момент "какого-то

тяжкого, неопределенного, но гнетущего недуга" слова Достоевского,

"пропитанные душевною и духовною скорбию, указывающие, хотя и весьма

сдержанно и не вполне верно, ее причины и источники, но возбуждающие

надежды, по крайней мере в будущем, на исцеление, произвели и не могли не

произвести как на слушателей, так и на читателей сильного животворного

действия" ("Отзыв по поводу слова, сказанного Ф. М. Достоевским на

Пушкинском торжестве". - РМ, 1880, N X, отд. "Политическое обозрение", стр. 1).

Аналогично объяснял успех Пушкинской речи представитель иного направления, известный историк и публицист либерально-западнической ориентации К. Д.

Кавелин. "Ваша восторженная речь в Москве по случаю открытия памятника

Пушкину, - писал он в открытом письме к Достоевскому, - произвела

потрясающее впечатление в слушателях самых разнообразных лагерей, на

317

которые теперь дробится русская мысль... Все это доказывает, что вопросы, которых вы коснулись с вашим необычным талантом, всегдашнею искренностью

и глубоким убеждением, назрели в сердцах и умах мыслящих людей в России и

живо их затрагивают... Что мы такое? Куда идем? Куда должны идти?.." (BE, 1880, N И, стр. 431).

7 Стр. 342. Успенский имеет в виду роман "Бесы".

8 Стр. 342. Успенский перифразирует эпиграф к роману "Бесы", взятый из

Евангелия.

Н. Н. Страхов

ПУШКИНСКИЙ ПРАЗДНИК (1880)

(Из "Воспоминаний о Федоре Михайловиче Достоевском")

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии