ф р финал

По деревенскому обычаю подарки полагается привозить только тем взрослым, которые старые знакомые, а вот подарки детям всегда приветствуются. Помня об этом, Тарик подарками озаботился — Тильтиль получил пару невиданных в деревне притягушек⁴⁹, купленных недорого в лавке для Школяров: цилиндрики длиной в палец, крашенные в красный и синий. И объяснил, к восторженному визгу Малыша, как с ними обращаться. Митиль досталась большая кукла из тянучки с парой дюжин нарядов — маленьких, но из настоящих материй, городского фасона, тоже вызвавших шумную радость. Рыбарь обронил: «Это вы уж, господин городской, зря балуете огольцов...» — но чисто для порядка, был за детей доволен. И радушно пригласил:

— Прошу в дом, гости дорогие! Гостей не ждали, разносолов не припасли, да хозяюшка моя, мастерица, быстренько что-нибудь сварганит из праздничного. А ближе к вечеру закатим застолье по всем правилам, чтобы надолго запомнили. Окажите честь, гости дорогие, ступайте вперед!

Бальдер без стеснения, однако ж политесно сказал:

— Я, если подумать, любезный хозяин, как бы и не гость, я кучер при сударе Тарике...

Рыбарь живо воскликнул:

49

Притягушка — магнит.

— Это по-вашему, по-городскому, может, и так, а у нас обычаи другие, гостей не делим на важных и не очень! Для нас всяк гость, и вы уж не наносите обиды моему честному дому, пожалуйте!

Бальдер и не подумал жеманиться. В обширной кухне со сводчатым потолком трое уселись за стол, а детишки и подручный устроились за другим, маленьким — ну, именно так обстояло и в городе. Лита хлопотала так, словно у нее было восемь рук. Вскипала вода в большом медном котле, в нее сыпались мелко резанные травы, понеслись аппетитные запахи. Не успели они разделаться с блюдами обыденными, рыбным супом и рыбным же пирогом, на столе появилось яство из праздничных, готовившееся быстро: огромное блюдо еще горячих, сваренных в пиве с укропом и травами багровых здоровенных раков («Вот только что в чане усами шевелили», — сказала Лита). Им отдали должное неторопливо и долго. Вымыли руки, пили напиток из лесных ягод. По завершении трапезы трое уселись на лавочку во дворе, Бальдер и рыбарь достали трубочки и кисеты. Вот Тарик в этом почтенном мужском занятии принять участия не мог: многие его годовички вовсю курили — конечно, не при родителях. Однако у него никак не получалось — дым драл горло, тряс жуткий кашель, тянуло блевать, и после полудюжины тщетных попыток он напрочь бросил все усилия стать курильщиком — еще полгода назад. Это его ничуть не принижало в глазах годовичков, и так уж сложилось, что вся ватажка у него подобралась некурящая (что не влекло никаких обидных прозвищ, наоборот — многие девчонки считали, что с некурящими целоваться гораздо приятнее). Так что Тарик без малейшего смущения отправил в рот сразу три шарика жевательной смолки, что его соседи по лавочке приняли совершенно спокойно, как дело обыденное.

Понемногу стало нарастать нетерпение. Вкуснейшим рачьим мясцом он натуральным образом облопался, благостно было сидеть посреди деревенской тишины и смотреть на озеро, где уже появилось несколько лодок под парусами, но он ехал сюда не за безмятежными развлечениями, а, скажем откровенно, за помощью. Не так уж много дней отведено на перемирие, к тому же, как показал случай с

Бабратом, ковен может отыскать лазейки, обходные кривые стежки. А Тами там одна. Конечно, она сдержит обещание и не выйдет за калитку без Лютого, но мало ли что коварное черные могут придумать...

К великому сожалению, Бальдер мешал самим своим присутствием. По деревенскому обычаю, позавтракав и отдохнув во дворе, гости могут говорить с хозяевами о делах, которые их сюда привели, — но не при Ямщике же говорить! Он выручил Тарика из тяжкой беды, до конца жизни ему за это нужно быть благодарным, но все же он человек посторонний, не замешанный в сложности улицы Серебряного Волка: отвезет Тарика обратно в Арелат — и они наверняка никогда больше не увидятся. Бальдер ничем не поможет избавиться от напасти, нежданно-негаданно свалившейся на улицу Серебряного Волка...

Тарик даже начал легонечко ерзать на скамейке от ставшего тягостным безделья и вежливых разговоров о пустяках. Избавление пришло неожиданно — Бальдер, докуривший свою трубку первым, выбил пепел в стоявшую у скамейки железную чашу на высокой треноге и решительно встал:

— С вашего позволения, любезный хозяин, пойду проведаю коняшек, посмотрю, как обустроились на новом месте, овса задам. Отдохнули, пора и напоить. Все ведь по обычаю?

— Оно, разумеется, дело хорошее — после долгой дороги о лошадках позаботиться, рачительному человеку так и надлежит поступать, — спокойно ответил рыбарь. — Будете проходить мимо крылечка — крикните Бартока: он живенько из колодца воды им натаскает...

Бальдер удалился, а Тарик принялся прикидывать, как лучше всего завязать с рыбарем серьезный разговор, с чего начать. И ему показалось, что хозяин как-то очень уж пристально на него поглядывает. Не успел над этим задуматься: выколотив в чашу пепел, рыбарь произнес негромко: