ф р финал

— Гончим, Таричек, твердые доказательства нужны! — Но Тарик с радостью отметил, что ее голос легонечко дрогнул. — А у тебя их нету...

— Поищу, — сказал Тарик как мог увереннее. — Гончие Создателя — это на крайний случай. Достаточно будет и тех, про кого я сначала говорил. И шпаги у них найдутся, и ножи, и решимости хватит прикончить нечистую силу...

— Ну ты и скажешь, Таричек! — Казалось, улыбочка у нее вымученная. — Клянусь Сумеречным Миром, цветком баралей-ника и туманными дорогами, что мы будем соблюдать перемирие и за эти шесть дней ничего против тебя не предпримем. Ну как, ты доволен ?

— Доволен, — кивнул Тарик.

— Все в точности?

— В точности.

— Вот с тебя я никаких клятв не беру, — усмехнулась старуха. — Не из душевного благородства или доверчивости — нет в моей натуре, сознаюсь, ни того ни другого. Из голого расчета. Ты в лучшем положении, паршивец этакий, уж прости на худом слове — я это не ради оскорбления, а из некоторого восхищения: востер оказался не по годам, поначалу я тебя за глупенького соплячка держала... Ну что ж, умный человек свои ошибки вовремя признает и на них учится, главное — вовремя обнаружить и исправить ошибку, тогда дела и не испортишь... Ты в лучшем положении, Тарик. У тебя, к выгоде твоей, нет алмазных клятв, которых ты не можешь нарушить. Остается полагаться лишь на твое благоразумие и здравый смысл — и того и другого у тебя, признаю, хватает...

— Приятно слышать, — усмехнулся Тарик. — Знаешь, что мне здравый смысл подсказывает? Что ты клятву произнесла правильно, но оставила в ней на всякий случай лазейку...

Ее глаза на миг сузились так, словно она смотрела поверх ружейного ствола, прицеливалась — и не могла допустить промаха. Потом она процедила:

— А ты хваток...

— Жизнь заставляет, когда с ясного неба на голову нежданно-негаданно такое вот сваливается... — усмехнулся Тарик еще шире. — Ну как, дашь полную клятву, без лазейки? Сама ведь распрекрасно знаешь, где оставила лазейку... Ведь знаешь?

— Поймал, признаю... — Она отнюдь не выглядела пристыженной.

— Так как же? — требовательно спросил Тарик.

— Ладно, — ответила старуха без малейшего промедления. — Не собираюсь я тебя обманывать, а лазейки при даче клятвы — дело обычное и ничуть не порицаемое... Изволь. Клянусь Сумеречным Миром, цветком баралейника и туманными дорогами, что мы будем соблюдать перемирие и за эти шесть дней ничего не предпримем ни против тебя, ни против тех, кого я упомянула в разговоре. Доволен ?

— Вполне, — сказал Тарик. — Слово в слово, как надлежит...

— Вижу, хорошо ты изучил «Трактат о нечистой силе»... А известно ли тебе, как кончил его сочинитель?

— Нет, — признался Тарик.

— Плохо он кончил и печально... Полюбопытствуй как-нибудь у знающих людей — глядишь, и призадумаешься! А теперь... Почему бы и тебе не дать такое же честное слово? Полное? Это тебя не обязывает так, как меня, но ведь наверняка знаешь: к человеку, который нарушил честное слово, отношение известное, он душу немного запачкает и сможет ждать весьма неполитесного обращения... Так как же?

Ну что же, он не собирался честное слово нарушать — хотя нарушение его, данного черным, душу, по заверению отца Миха-лика, ничуть не пачкает. Тут другое: Тарик попросту не знал, кто еще, помимо старухи, замешан в грязной игре, и, соответственно, ничего не мог против них предпринять, даже если бы желал и был в силах. А потому он немедля произнес:

— Даю честное слово, что мы будем соблюдать перемирие и за эти шесть дней ничего не предпримем ни против тебя, ни против твоих сокомпанейцев. Довольна?

— Вполне. — Она встала. — Что же, подумай как следует...

И неспешно ушла в дом — да что там: прошествовала, можно выразиться, величаво. Явно для того, чтобы Тарик понял: она не отступила, она с достоинством удалилась после завершения переговоров, которые провели две равноправные стороны...

Тарик остался сидеть, он и в самом деле погрузился в раздумья, но отнюдь не о том, принимать ли предложение старухи, вовсе даже наоборот...

Итак, впереди целых шесть спокойных дней. Всего шесть — он ведь до сих пор не знал, что ему предпринять для полной и окончательной победы. Но ничуть не сомневался, что и против него те, кого упомянула клятая старуха, ничего не предпримут. Неизвестно, почему так обстоит, но клятву, которую принесла старуха, не нарушит и в самом малом ни один черный, иначе плохо ему придется. «Трактат о нечистой силе» повествует, что на сей счет есть разные мнения: то ли нарушителя испепелит упавший с ясного неба огонь, то ли он умрет на месте, лишившись дыхания, то ли его настигнет что-то не менее смертельное — моментально и неотвратимо. Полагают, так постановлено Создателем, но о точной причине не упоминали и Святые, а потому книжники-богословы и не пытались гадать, ибо многие установления Создателя неисповедимы и скрыты от человека...