ф р финал

Он сидел у окна, выходящего в дикое поле и на Серую Крепость. В общем-то, и у него, и у Тами имелись дома часы, так что свободно можно было назначить определенное время, но Тами, скорее всего, тоже читала любовные голые книжки о старинных временах, когда люди еще не придумали часов и влюбленные назначали свиданки, примеряясь к движению небесных светил. Так и в самом деле гораздо красивее, вот только с одинаковым нетерпением следишь что за стрелками часов, что за перемещением светил: те и другие, представляется, равно медлительны — разница только в том, что часы можно заподозрить в неисправности, а со светилами так не получится...

Откровенно изнывая ожиданием, он убрал стену в родительскую спальню. Сделать это оказалось гораздо легче, чем раньше: если в самые первые разы он словно поднимал тяжеленную гирю ярмарочного акробата, то со временем гиря становилась легче и легче, а сейчас и вовсе кажется жестяной пустышкой...

Родители оставили в спальне горящую лампу, но теперь костюмы оказались другими — ага, они и в этот вечер не отказались от шаловливого маскарада. Зар был одет лишь в коротенькую пеструю жилетку и тюрбе из такого же шелка. Аянка в полном бадахарском наряде — шаровары и рубаха из тончайшей розовой кисеи, распущенные волосы перевиты нитями разноцветного бисера — помещалась перед ним на коленках и, глядя снизу вверх с озорной улыбкой, проказничала розовыми губками искусно и неторопливо. Очень похоже, что в спальне разыгрывалась голая книжка из многотомных «Похождений виконтессы Еллапы» — самая первая, где описывается, как корабль, на котором плыла прекрасная виконтесса, еще совсем молоденькая и невинная, захватили пираты, не склонные портить дорогой товар (правда, за время плаванья Еллапе не раз пришлось постоять на коленках перед капитаном, навигаре и первым помощником). Ее отвезли в Бадахар и продали в рабство молодому знатному вельможе, обучившему виконтессу многим шалостям, в том числе и «бада-харским штучкам». Ну да, у Лянки на шее богатое затейливое ожерелье с огромными самоцветами-лалами, в точности отвечающее описанию уникального фамильного украшения, подаренного Еллапе вельможей. Это, конечно же, искусный фальшак — ну, откуда папане взять столько деньжищ на настоящее? Вырвавшись из Бадахара и пережив схожие приключения, занявшие еще два тома, Еллапа вернулась в Арелат и, продав это самое ожерелье, купила большой трехэтажный особняк неподалеку от королевского дворца, роскошно его обставила, еще и осталась денежка на карету с четверней великолепных лошадей и наем целой оравы слуг. Вполне вероятно, сочинитель нимало не преувеличил и ожерелье в самом деле столько стоило...

На этот раз Тарик смотрел на родителей без малейшей зависти — сам сегодня на мосту Птицы Инотали испытал то же самое, а что еще предстояло вскоре... Без всякого любопытства — теперь как-то и смешно любопытствовать, нужды нет — вернул стену на место, что далось совсем уж легко, будто стакан воды выпил.

Снова сел к подоконнику — и не удержался от воровского взгляда на часы, возвещавшие, что осталось совсем немного. Лампу, конечно, не зажигал, чтобы лучше видеть Серую Крепость — причудливо вырезанную ленту на фоне звездного неба. В Городе звезды выглядят гораздо бледнее, там множество фонарей — уличных, каретных, на воротах, сияет масса окон, — а на Зеленой Околице уличные фонари зажигают только в темные ночи, над воротами светят маленькие, а кареты ездят крайне редко...

Наконец! Над островерхой крышей одной из башен — той, возле которой Тарик нашел загадочную чашечку, — зажглась зеленая искорка. Казалось, она растет, набухает удручающе медленно — хотя на деле, конечно, двигалась как обычно, испокон веку. Над крышей во всей красе поднялась смарагдовая капелька Брилетона — время пришло...

Тихонечко распахнув окно, Тарик привычно перемахнул во двор и пошел к калитке. В конуре сонно ворохнулся Кудряш и тут же затих. Дом старухи Тамаж погружен во мрак, ни одно окно не горит, только из полукруглого чердачного брезжит ровный свет лампы, в которую засыпано не больше пары щепоток «огневика». Любопытно, что старой ведьме в столь неурочную пору понадобилось на чердаке? Бывает, люди иногда и посреди ночи туда поднимаются по какой-то неотложной надобности, но старуха там не расхаживает: лампа, сразу видно, стоит неподвижно. И когда это люди завешивали чердачные окна занавесками, да еще плотно их задергивали? На обычной улице это было бы быстро замечено и вызвало бы пересуды, но здесь, на Кольце, любопытных глаз почти что и нет. Ай, да провались она в Сумеречный Мир и увязни там до скончания веков, бес с ней...

Не задерживаясь, Тарик вышел на улицу Серебряного Волка. Там, как и повсюду, было довольно светло — Старшая Спутница, почти полноликая, уже высоко поднялась над крышами справа, а на небе ни облачка. Четкие тени, словно вырезанные из черной бумаги, протянулись от домов и заборов чуть ли не до середины

улицы, а левая сторона, соответственно, залита серебристым светом. Привычная мирная картина...