Фабиан Риск

– Не то чтобы потеряла. Сами знаете, как это бывает. Люди отдаляются друг от друга, живут каждый своей жизнью, и не успеешь по-настоящему понять, как получилось, что прошло слишком много времени, и ты уже не можешь просто так позвонить и сказать «привет».

Тувессон кивнула. Ей это было знакомо, и она прекрасно понимала, о чем говорит Ингела. Разница только в том, что у большинства других людей появлялись новые друзья.

– Нам лучше уйти отсюда. Я все равно больше ничего не вспомню.

Ингела направилась к выходу, и Тувессон помогла ей съехать по трапу.

– Вы совсем не помните, что было, когда вы вышли?

– Нет, я же сказала, хотя нет, погодите… – Она остановилась прямо на середине трапа и посмотрела на воду. – Точно, мне показалось, что я упаду в воду, и я обеими руками схватилась за поручни.

– Вот так? – Тувессон взялась за поручни, и Ингела кивнула. – А что потом? Что случилось потом?

Ингела пожала плечами и задумалась.

– Она была синего цвета. Машина, она была синего цвета. Немного темнее, – она показала на синюю машину, проехавшую мимо.

– Значит, рядом остановилась машина синего цвета?

– Нет, она уже здесь стояла, и кто-то подошел и помог мне. Сначала он показался мне сильным и надежным, а я так боялась упасть в воду. Но потом мне стало страшно.

– А почему?

– Он так крепко держал меня. Я попыталась высвободиться, но он был гораздо сильнее и затолкал меня в машину.

– Вы можете его описать?

– Я так и не увидела его лица.

– Тогда фигуру. Высокий, толстый или…

– Не знаю. Нормальный.

– Возраст?

Ингела задумалась.

– Средний… или не знаю. Но я помню, что машина была синей.

– А вы не помните марку?

– Нет, в наше время все машины похожи друг на друга.

Тувессон достала свой мобильник и отыскала в нем более или менее свежую фотографию Сета Корхедена, которую Утес нашел в сети, и показала ее Ингеле Плугхед. – Это он?

– Это же Сет Корхеден.

– Да, я знаю, но это не он помог вам сесть в машину?

– Откуда мне знать, если я его не видела?

Тувессон прекратила расспросы и подкатила Ингелу к машине. Пора было ехать дальше.

65

У Дуни Хоугор все еще болел низ живота, а прямо над лобком от его пальца появился большой синяк. Больше она никак не пострадала. Физически. Настоящую боль она испытывала от унижения, которое проникало в нее все глубже, хотя произошедшее было всего лишь демонстрацией власти самца с подрезанными крыльями.

Она прокрутила в голове все свои возможности. Заявление о сексуальном домогательстве приведет к тому, что каждый будет говорить свое. К тому же она добровольно впустила Слейзнера в квартиру, и подделка его подписи не будет способствовать достоверности ее показаний.

Альтернатива этому – месть. Она могла бы связаться с его женой или «Экстра Бладет» и все рассказать. Или заманить его в западню.

Но она забраковала все идеи и решила, что лучше всего выжидать и высоко держать голову. Он преследовал цель унизить ее и поставить на место. Самым эффективным будет показать ему, что он не преуспел. Что она сильнее. Сильнее его.

Проблема заключается в том, что он преуспел. Она была сломлена и слаба, и одна только мысль о том, что надо высоко держать голову, выбивала ее из колеи.

Засвистел чайник. Она налила себе чаю, вышла в гостиную и съежилась на диване с планшетом на коленях. Первое, что она увидела, включив планшет, был его взгляд. Он смотрел, вернее, глазел прямо на нее, и ей показалось, что он все еще у нее в квартире.

КИМ СЛЕЙЗНЕР ВЫСТУПИЛ С ЗАЯВЛЕНИЕМ

Значит, Ким выступил публично и поджал хвост. Лицемерная сволочь. Она перешла к статье, где он покаянным тоном говорил, что хочет попросить прощения в первую очередь у своей семьи и у всего датского народа. Свой ошибочный шаг он объяснил тем, что из-за слишком большой загруженности на работе забросил свою семью и был вынужден искать тепла на стороне. На вопрос, собирается ли он уходить, Ким ответил:

Если я по-прежнему нужен, я готов работать. Но до этого я должен взять тайм-аут. Мне тяжело, но, возможно, моей семье еще тяжелее. Поэтому надеюсь, что вы проявите уважение к нашим потребностям и позволите нам побыть в покое, пока мы будем заботиться друг о друге. Все хотят быть супергероями, которые справляются со всем и еще сверх того. Но в конечном итоге, мы просто люди со всеми нашими ошибками и недостатками, что должны понимать все руководители, – а понимают очень немногие.

Дуня закрыла планшет.

Она чувствовала, что ее вот-вот вырвет.

66