Фабиан Риск

– Он пробрался через потолок. К сожалению, не оставив после себя никаких следов. Кроме пыльных, конечно. Наверняка на нем была маска, там страшно много пыли.

Риск опять оказался прав.

Как бы между прочим он высказал предположение о потолке и дальше предложил пойти пообедать.

– Хорошо, но в каком месте он забрался через крышу?

– Через туалет в комнате ожидания. Как я сказал, это хладнокровный дьявол. Я даже думаю, что он не запер дверь туалета. Вероятно, чтобы не привлекать ненужного внимания.

– Значит, он сидел в комнате ожидания вместе с остальными журналистами, – подумала она вслух.

– Скорее всего.

У нее возникла идея.

– Если повезет, он должен где-то засветиться.

– Я тоже так думал, но в комнате ожидания камер наблюдения нет, а им вообще-то следовало бы обзавестись камерами, ведь там черт-те что творится. Кражи и все такое. Знаешь, как часто люди занимаются сексом в комнатах ожидания?

– Нет.

– Я тоже не знаю, но могу поспорить, что чаще, чем мы думаем.

– Но журналисты ведь делали массу снимков. Он мог случайно попасть в кадр.

– Точно. Ты права.

– Потом поговорим. Я приду во второй половине дня.

68

Тувессон катила перед собой коляску по покрытым гравием дорожкам парка Рамлеса Бруннспарк. Ингела Плугхед никак ей не помогала, и она будто поднималась на крутую гору. Она почувствовала, что вот-вот начнет обливаться потом. К тому же ей хотелось пить и есть, и скоро у нее наверняка заболит голова.

Она надеялась, что место, где очнулась Ингела Плугхед, пробудит ее воспоминания. Но ничего не происходило. Ингела просто сидела в коляске, качала головой и даже не могла вспомнить, где она очнулась. Кроме того, что у преступника была синяя машина, их поход не дал практически ничего. Скорее наоборот, они потеряли то, что как раз сейчас представляло самую большую ценность.

Время.

Секунды превращались в минуты, а минуты в часы. Не успеешь оглянуться, как еще один день утечет сквозь пальцы. К тому же кончились сигареты.

Когда они подъехали к машине, несколько минут обе молчали. Тувессон открыла машину, помогла Ингеле сесть на пассажирское сиденье, сложила коляску и села за руль.

– Вы не сердитесь?

– Нет, вовсе нет. Просто немного устала. – Она повернула зажигание и тронулась с места.

– Мне жаль, что я ничего не помню и ничем больше не могу помочь.

– Ингела, ничего страшного. Это не ваша вина. Но если вы что-то вспомните, даже самую мелочь, обязательно дайте нам знать. Хорошо?

Ингела кивнула и посмотрела в окно на старое деревянное здание, где когда-то находился знаменитый ресторан «Ramlösa Wärdshus», а теперь была какая-то контора. Тувессон включила радио, но не нашла подходящего канала, и выключила. И тут зазвонил ее мобильный. На экране показался улыбающийся Муландер. Фото было сделано на последнем рождественском ужине, и по его лицу было отчетливо видно, что он уже успел пропустить рюмочку-другую. Тувессон включила громкую связь и положила мобильный на колени.

– Привет, Ингвар. Как дела?

– Да так. Ты можешь говорить?

– Я сижу в машине с Ингелой Плугхед. Подожди секунду, только найду наушники. – Она перегнулась через Ингелу. – Извините, – и открыла перчаточное отделение. – Ты где?

– В Седеросене.

– А я думала, мы там закончили.

– Я тоже так думал. Но оказалось, что нет. Как там с наушниками?

– Спокойно… – она продолжала шарить в бардачке одной рукой, а другой вести машину, – они где-то здесь. Подожди, я остановлюсь. – Она притормозила, припарковалась у обочины и опять перегнулась через Ингелу, которая казалась все более затравленной. – Извините, Ингела, я только должна… Вот. Вот они. – Тувессон вытащила из бардачка замотанный шнур и начала разматывать самые запутанные узлы. Она слышала, как Муландер притворно похрапывает в трубку. – Даааа! Я их никогда не использую.

– Да, в этом и…

Рядом с дорогой промчался поезд и заглушил голос Муландера.

– Что?! Что ты сказал?

– Черт с ним. Надень их, а то земля разверзнется.

– Боже, что ты болтаешь! Какой же ты нетерпеливый! – Тувессон повернулась к Ингеле, которая теперь отрывисто дышала и не сводила глаз с моста, по которому в южном направлении ушел поезд.

– Ингела? С вами все в порядке?

– Houston? Are we having a problem?[32]

– Даа! – Тувессон вернулась к наушникам, и ей наконец удалось их подключить. – Але? Ты меня слышишь?

– Loud and clear[33].

– Ладно, рассказывай.

– Я думал, мы все обыскали.

– Но на самом деле не все, ты хочешь сказать?

– Нет, все, но это не помогает, когда не знаешь, что ищешь.

– И тут ты кое-что придумал?

– Именно. Я поехал туда и замерил радиоволны.

– Хорошо… И?

– Хотя поблизости никого не было и мой телефон был выключен, я зафиксировал активность в 2,2 гигагерца.

– Что означает?..

– Что поблизости есть какая-то разновидность мобильного устройства 3G.

– Так оно и оказалось?

– Да. Беспроводная снабженная микрофоном камера-отверстие, спрятанная в скворечнике на высоте пяти метров от стеклянной пластины.

– О черт… – Тувессон почувствовала приближение головной боли. – Значит, он знает, что мы нашли Шмекеля.