Фабрика №22

Я знаю, что ты меня не поймешь и не простишь. Знаю. Но мужчина, что выбирает путь чести – обречен на вечную войну. Пойми, именно это делает меня – мной. Сильный человек, воин, не имеет право на шаг назад. Таков путь и такова суть. Я умру в пучине отчаяния, если поступлюсь. Я осознаю, что стал заложником принципа. Жалкого, человеческого принципа, что руководит мной и делает меня зависимым, одержимым.

Но именно за счет него, в мире живо понятие чести. И если я стану последним человеком на земле, кто готов отдать собственную жизнь ради принципа, значит я и буду последним хранителем чести и достоинства своей семьи, своей женщины, своего выбора.

Ты лучшее что было в моей жизни. Я никогда никого так не любил и не полюблю во веки. Ты моя истина, моя муза, моя гармония.

Меня ждет война. Моя война. Война за право нашей любви, нашего счастья, нашего будущего.

Я безумно люблю тебя и очень хочу от тебя детей. Ты не представляешь, как я этого хочу. И пусть они будут твоей копией, а не моей.

Я плохой герой твоего романа.

Я не прошу меня ждать. Но прошу тебя – будь счастлива.

Солнце – должно светить, а любовь – греть.

Твой Брайан Ривз»

Перечитав эту записку несколько раз, я окурком поджег её и, удерживая лист за его край, смотрел как горят в огне человеческие принципы, честь и совесть, как испепеляется Брайан Ривз в агонии, что называл любовью.

Я кинул пепел себе под ногу и растоптал. Последний тлеющий уголёк затух и взвыл оранжевой искрой в воздух. Я вновь взял карандаш и написал новое прощальное письмо. Лицо моё стало твердым и безжизненным. Мне хотелось плакать, я бы и заплакал, если бы не проклинал себя, а жалел.

Во мне горела злость. Я тихо зашел в дом и присел на край кровати возле спящей Сальмы. Аккуратненько, я закинул прядь её густых, черных волос ей за ухо.

Моё солнце, моя отрада, моё спасение.

Я положил исписанный лист бумаги на прикроватную тумбочку и тихо вышел в коридор.

Там меня встретил напряженный Пончик, что закрыл грудью входную дверь и твердо стоял на четырех лапах передо мной.

Я опустился на колени и обнял его, сжав кулаком шерсть на загривке:

– Береги её, слышишь? Береги, – сказал я, смотря ему в глаза.

В багажнике машины я взял походный ранец, накинул его на плечо, закрыл машину и пошёл пешком по дороге к транспортному выезду.

Где-то там, стремительно кончалась жизнь брошенного и никому не нужного мальчика Чучо. Где-то там, кончалась свобода Брайана Ривза, которому резали крылья и втаптывали в грязь его счастливое будущее.

Будущее, где были ласковые, игривые дети, песочного цвета лабрадор Пончик, большой, светлый дом, новенький припаркованный автомобиль, бассейн и любимая женщина, за честь которой уходил на войну во спасение мужчина, что был обречен гнетом своей судьбы…

«Прощай моя любовь. Ты знаешь, что меня будет искать полиция. И я попросту сбежал, как последняя тварь, с поджатым хвостом. Это и есть моё истинное лицо.

Подлый трус и лицемер. Лживый предатель, что испугался трудностей и сбежал. Я сам себя ненавижу и сам себя проклинаю. Так прокляни и ты…

Моё время кончилось, как и моя жизнь, пути которой вели в ад. Нам не суждено быть вместе. Ангелы – танцуют своё танго на небесах, а животные вроде меня – горят в чистилищах.