Фабрика №22

– К тому, что здесь правды нет, – сказал Ленни и показал на железную дверь серого квадрата.

– Её нигде нет, – ответил я. – Давай условимся. Ты не видишь во мне бешеного Брайана из далекого детства. А я не буду видеть в тебе Шпалы, чьи разодранные на заднице штаны висели на этом заборе. На том и сойдемся.

Шпала некоторое время смотрел на меня, а потом произнес:

– Есть ещё кое-что, Брайан. То, о чём я обязан тебе сказать.

– Ну?

– Диана работает с нами.

Я оторопел.

– Скажи, что ты сейчас пошутил, – ответил я.

– Нет, Брайан. Она здесь. И очень давно. И теперь эта толстая, рыжая шлюшка, стала настоящей фигуристой рыжей бестией. Похудела, повзрослела и даже похорошела. Никто кроме меня не знает о её прошлом. И лучше никому об этом и не знать. Диана наш член семьи.

– Ты хочешь сказать, что она там, наверху? – спросил я сдавленно.

– Да, она там. Только внизу.

– И она узнает меня?

– Вот уж без понятия. Самому интересно. В любом случае, скорее ты её не узнаешь, чем она тебя. Будь готов ко всему.

– Слушай у неё есть ствол? – поинтересовался я.

– Есть, – улыбался Шпала – Но до этого не дойдет, обещаю.

– Как ты можешь обещать? Эта чокнутая сука облила меня кислотой!

– Брайан, я её начальник! Как я скажу – так и будет. Идём, ничего не бойся. Я буду стоять рядом.

– Кто ещё из двадцать второго в твоей команде?

– Больше никого. Я бы предупредил.

– Уверен?

– Абсолютно.

Я открыл дверь автомобиля и нехотя пошёл к железным дверям. Бешеный мальчик Брайан вырос и стал бояться.

Стал бояться не того, что за дверьми фабрики №22, а кто.

Стал бояться собственного отчаяния.

Стал бояться себя…

Часть вторая. Человек-рентген.

– Я думала мне показалось…

Она сделала ещё шаг. Я заметил, что в седьмом была так называемая «зона личного, социального комфорта» – это когда твой собеседник стоит в метре при разговоре и не трётся своим носом об твой подбородок. В двадцать втором таких понятий не существует. Чем от неё пахнет? Чесночным майонезом?

– Сраный, бешеный Брайан Ривз. Давайте похлопаем – какая мерзость. Ленни – это что? Подарок судьбы?

Жопу что ли качает? Напялила обтягивающий бодик поверх майки, которую заправила в джинсы. Нос весь в конопушках, глаза что волосы, какие-то оранжевые. Вот уж чего я точно не помню, так это того, как выглядели её лицевые скулы. Они оказались высокими. Большие щеки как у бульдожки и лицо шариком помню, а скулы нет.

– Ну? Что же ты молчишь? – она обошла вокруг меня. – Или всё забыл?

– Мне что, надо было тебе цветов притащить? – не выдержал я.

Ленни стоял в стороне и прикрывал рот рукой. Я понял, что ему нравится этот спектакль. Зал напротив его кабинета на втором этаже был очень просторным. Тут стоял бильярдный и теннисный стол, на стене висел дартс, в углу резная барная стойка. Много кресел и диванов, на одном из которых сидели два ухмыляющихся мужика. Один толстый с бородой. Второй худощавый, сухой, с острым носом и тонкими губами.

– Принеси, принеси мне цветочков Брайан, – громко шептала она мне на ухо. – Я тебе их засуну…

– Где Дориан и Рикки? – вдруг громко спросил Ленни у парней, что сидели на диване, перестав обращать своё внимание на пассажи Дианки.

Я выдохнул. Диана переключилась на разговор и отступила от меня на полшага.

– Они в тире, – ответил толстый.

– Ладно. В общем, знакомьтесь. Это Брайан. Мой друг детства. Он теперь с нами.

– Ленни, а что плохого я тебе сделала? – каверзно пропищала мандаринка, не сводя с меня глаз.

– Диана, всё личное между вами давно в прошлом. Нам нужен человек, вы все это знаете. Я его нашёл. Парень он надежный и думающий. Вовлекайте его в процесс, – ответил Ленни. – Я у себя. Брайан – располагайся.

Ленни пошёл в свой кабинет. Первым встал с дивана пухлый. Диана сложила руки.

Пухлый подошёл ко мне и протянул руку:

– Я Боб, – сказал он. – А это Фил, – показал он на худощавого. – В бильярд играешь?

– Так, немного. Лучше посмотрю, – ответил я.

– Лады. Если что присоединяйся. Идём Фил, надеру тебе твою костлявую задницу.

Фил нехотя встал и, как-то странно улыбаясь, пошёл вслед за Бобом. Я сел на мягкий диван. Диана всё ещё косилась на меня. Я уставился в ответ.

– Дыру прожжешь, – сказал я.

– Я даже в твой вонючий магазин ни разу не пришла. А ты осмелился…

– Ничего он не вонючий, – буркнул я.

– Вонючий. Как и ты сам.

– Слушай, я в дерьме. Мне просто нужны деньги. Нужна работа. Поэтому я здесь. Мне нет до тебя никакого дела, – объяснил я.

– Как ты сказал? – нахмурилась Диана. – Работа?

Парни за бильярдным столом, Боб и Фил, делали вид, что играли, но на самом деле вслушивались в наш разговор.

– Здесь нет работы! – Диана медленно подползала ко мне. – Здесь есть семья, племя, стая, жизнь, но работы нет! Работают наёмники по периметру. Работают врачи, электрики, сантехники, уборщики, даже те хлыщи, что сидят в центре, на цветочной и те работают, но не мы! Мы здесь без трудовых договоров, премий и авансов. Мы здесь ради друг друга и для друг друга!

Диана подошла ко мне вплотную и наклонилась:

– Мы здесь семья, – сказала она тихо.