Фабрика Дьявола

Десять минут спустя мы отправились в путь, закрыв шлемы скафандров. Пару дюжин метров мы пробивались сквозь сочные зеленые джунгли, пока не достигли зоны завядшего леса. Хотя здесь мы пошли быстрее, я почувствовал, что мои подметки постепенно нагреваются. Вишер перекинул через плечо передатчик, я нес генератор. Мы остановились перед возвышающейся массой корабля, пластиковая обшивка которого излучала так сильно, что это ощущалось даже сквозь стекла шлемов.

Я включил генератор, а Вишер дал команду шлюзу С открыться. Створка люка скользнула в сторону, из отверстия выдвинулся трап и упал вниз, коснувшись почвы.

Мы поднялись вверх. В большой шлюзовой камере без сознания лежал человек, а возле него резак. Итак, Байер действительно хотел вскрыть люк. Мне стало гораздо хуже, чем было на самом деле, когда я подумал, что мы были на самой грани провала.

По ту сторону внутреннего люка мы натолкнулись на группу потерявших сознание людей. Температура на борту все еще была около 60°, и мы убедились, что люди часа через два снова придут в себя. Потом мы пошли дальше.

— Охлаждение работает, — отметил Вишер. — Если сейчас здесь 60°, то до этого температура, вероятно, достигала градусов 130.

Вопрос заключался в том, какой вред нанес этот поток жара. Вся вода в открытых емкостях вскипела и испарилась.

— Мы займем рубку и машинное отделение, — решил Вишер. — На большее рассчитывать мы не сможем. Этого должно хватить, чтобы долгое время держать экипаж в руках. Стартуем немедленно.

Он был прав. Пока мы не стартовали, нас можно было достать в обоих вышеназванных помещениях, можно было выгнать из этих укрытий при помощи оружия средней мощности, но, когда корабль будет находиться в космосе, каждый, кто нападет на нас, подвергнет опасности свою жизнь, потому что управление ЭУР2002 будет находиться в наших руках.

— Я займу рубку управления, — произнес Вишер, — а вы с Жаклин возьмете на себя машинное отделение.

Несмотря на странную роль, которую играл Вишер, он все еще был командиром, и я повиновался ему, даже если задание, придуманное им, казалось мне довольно рискованным.

Мы не потеряли ни секунды. Каждый их членов экипажа в любое мгновение мог прийти в себя. Если они поймут, что мы хотим сделать, то, вероятно, будут действовать самостоятельно, не ожидая никаких приказов.

Когда Вишер направился в рубку управления, Жаклин озабоченно посмотрела ему в спину. Я осторожно взял ее за руку и потянул за собою.

— Ему уже ничем не поможешь, — попытался я ее утешить.

Помещение, в котором были размещены батареи фотонных двигателей, было впечатляющих размеров и имело только два входа, которые мы могли легко охранять и защищать. Аппараты загудели. Из интеркома раздался голос Вишера.

— Я удалил из рубки Байера и еще двух потерявших сознание, закрыл и запер люк в рубку, включил прогрев двигателей. Мы стартуем через несколько минут.

Обычно в машинном отделении никого не было, поэтому здесь отсутствовали экраны. Мы слышали, как нарастает грохот фотонных двигателей, потом ощутили легкий толчок. ЭУР2002 оторвался от грунта.

Я уловил испуганный взгляд Жаклин.

— Я знаю, что я надменная упрямица, — сказала вдруг она, очень удивив меня, — но это из чистого страха, что другие заметят, что я… что я… — она не закончила фразу, но мне было известно, что она хотела сказать. — Теперь, — продолжила она, — мне хочется приложить все усилия, чтобы все пошло хорошо.

Я кивнул ей, понимая, что сейчас страх и снобистское жеманство больше не были нужны ей. Не так уж много человеческих знаний надо было иметь, чтобы понять, что происходило между командиром и врачом. Они прилагали все усилия, чтобы скрыть это не только от себя, но и от остальных, но обмануть кого-либо на самом деле вряд ли смогли.

— Все будет хорошо, Жаклин, — сказал я ей. — В рубке управления находится отнюдь не идиот.

Ей еще раз показалось, что старый тупица хочет пойти на прорыв. Когда я назвал ее по имени, глаза девушки сердито блеснули, но потом лицо ее расслабилось и она улыбнулась, как бы давая вонять, что наш главный врач уже в полном порядке.

Но для ЭУР2002 началась самая необычная часть полета, наполненная приключениями.

* * *

Теперь отношения больше не были такими ясными и безоблачными, как прежде. На борту корабля находились частички субстанции тумана, проникшие в корабль на поверхности и принесенные в шлемах скафандров. Я предполагал, что концентрация субстанции вполне достаточна, чтобы информировать центр тумана о наших мыслях, и, напротив, считал в высшей степени невероятным, что туман может влиять на наше мышление. Итак, нужно было, как и прежде, соблюдать величайшую осторожность. Дневные мечтания и свободный ход мыслей были недопустимы, так как могли выдать туману наши истинные намерения. Соблюдение мер предосторожности, разумеется, касалось только Жаклин, Вишера и меня, кто был связан с туманом, остальные же члены экипажа могли думать, о чем хотели. Великий Мастер уже давно знал, что они рассматривают его как врага.