Фабрика гроз

— Не знаю. С одной стороны ничего такого глобального и не случалось… Все больше какие-то мелочи. Каждое утро битва за унитаз: у нее в семье было принято в туалете курить и читать, а у нас туалет использовался для более прозаических целей… Ты вот смеешься, а знаешь, как мы ругались!.. Ну а ты из-за чего развелась со своим благоверным?

— Тоже из-за ерунды. Только это он развелся со мной, а не я с ним. Конечно, когда все уже катилось под откос, я сама хотела сделать первый шаг. Но у меня смелости не хватило. Хорошо уходить, когда тебе есть к кому. А мне было не к кому.

— А кем был твой муж?

— Он был хорошим человеком. Хотя, я наверное все сделала для того, чтобы мы развелись.

— Тебе надо было сразу предупреждать, что ты такая коварная женщина!

— Тебе тоже надо было предупреждать, что ты вовсе не писатель.

— Ну, я когда-то хотел стать таковым… Но из этого ничего не вышло.

— Почему?

— Когда мне было двадцать, я написал роман, который никто не печатал. По-моему, я все издательства в Москве обошел. Черта с два! Все говорили, что талант есть, но тема, увы, неактуальная. А мальчикам ведь нельзя быть неудачниками, ибо ничего нет отвратительней непризнанного гения.

Кристине показалось, что она где-то уже слышала об этом. Кажется, Щеглицкая говорила, что несостоявшиеся мужчины — что-то вроде уродов. «Дура она, — в очередной раз подумала Кристина. — Что такое „состоявшийся“ или „несостоявшийся“? Ты состоявшийся, если в тебя верит хотя бы один человек».

— А о чем был твой роман? — тихо спросила Кристина.

Ивар смотрел на россыпь огней под ногами.

— О революции. Немодная тема.

— И поэтому ты пошел в выборщики?

— Это деньги. Ну и успех, разумеется.

— Мне кажется, нельзя быть счастливым, если у тебя нет любимой работы…

— Дело вовсе не в работе. Счастье — это надежда, что все будет хорошо. А несчастье — это когда страшно, что все будет плохо. Мне было страшно быть писателем.

— А мне было страшно работать на выборах, — вдруг призналась Кристина.

— Почему?

— В эти выходные меня занесло на корабль к вашему Пименову. Это вышло практически случайно… Но ты бы знал, чего мне стоило удрать оттуда!

— Он к тебе приставал? — спросил Ивар сочувственно.

— Еще как! И как я могла быть такой дурой, что согласилась поехать?! Понимаешь, я думала, что смогу собрать какие-то сведения для Синего…

Ивар приложил палец к ее губам.

— Ничего не говори. Иначе завтра ты будешь сожалеть, что предала своего друга. Ему, кстати, тоже необязательно знать, что у нас происходит.

Кристина кивнула. Боже, как она была благодарна Ивару за то, что он берег ее и не заставлял быть предателем!

* * *

Небо на востоке светлело. В окнах загорались первые огни.

Ивар с Кристиной стояли у ее подъезда и все никак не могли расстаться. Он уже три раза порывался уйти, и всякий раз возвращался.

А у Кристины в голове крутилась песня:

Просто нам изначально дан выбор
История или любовь…

Предрассветный воздух дрожал от ее страсти, и ей уже казалось, что весь город пропитан ею, как каким-то манящим сладким ароматом.

— Я позвоню тебе завтра. То есть уже сегодня, — сказал Ивар, обнимая ее на прощание.

— Ты придешь?

— Приду. Вечером позвоню тебе, и мы договоримся, где встретимся. Только поздно, а то днем полно работы.

— Будешь избирать своего Стольникова?

— Мы же вроде договорились, что до конца выборов не будем упоминать о наших кандидатах? Мы просто делаем каждый свое дело.

— Все, молчу. Представляешь, что будет, если нас кто-нибудь застукает вдвоем? Крику будет… Мы с тобой преступники.

— Все, давай, пока. Уже светает.

— Нет, мы не преступники, мы вампиры. Солнце нас убивает.

… Кристина поднялась до второго этажа и выглянула в окошко на лестничной площадке. Ивар вышел к дороге и, остановив какую-то «девятку», уехал. А она все смотрела ему вслед.

История или любовь?

ГЛАВА 9 (вторник)

Кристина проснулась от того, что ей пришло сообщение на ее сотовый. Это был Ивар.

«С добрым утром, Эльф!»

Она улыбалась, краснела и даже чуть-чуть стеснялась смотреть на дисплей…

А тут еще звонок от Софроныча.

— Ну что, мы едем в психушку?

— Да-да, конечно! Я сейчас заеду за тобой.

Кристина быстро привела себя в порядок. Сна не было ни в одном глазу, как будто она всю ночь спала как сурок. Хоть Ивар и сказал, что Стольников не причастен к смертям на АЗС, она решила не бросать начатое. Как бы там ни было, дело было интересным если не с точки зрения выборов, то с точки зрения телевидения. Ну и кроме того, Кристина могла бы сообщить Синему, что выполнила его задание, и тем самым отблагодарила бы его за все.

Яркий летний день был в самом разгаре. Она вела машину, включив радио на полную катушку: «Я сошла с ума, я сошла с ума…» Как это правильно!

Какое значение имеют все эти выборы, все эти журналистские расследования? Ивар придет вечером, и это — самое главное!