Фабрика игрушек

Когда Полянцев ненадолго вышел из-за стола, Антон придвинулся к другу, так, что они соприкоснулись коленями, и, заглядывая ему в глаза, спросил:

– Что, Юрка, не нравятся тебе современные танцы?

– Не в этом дело… Мне наша затея не нравится. Чувствую, плохо это кончится.

– Я ж тебя про танцы спрашиваю.

– Танцы само собой не нравятся. Но жрачка здесь отменная, да и водка холодная. Только цены… или твой приятель Олег сделает скидку?

– На это не надейся. Но не в пельменную же нам ходить? Мы ж скоро будем миллионерами. Давай за это выпьем! Тебе водку или вермут?

– Давай водку!

– Давай. За того парня! Из Гонконга. Друзья чокнулись и выпили.

– А что касается нашей темы… если тебя что-то беспокоит, скажи мне. Полянцеву не надо знать, что ты колеблешься.

– Да я не колеблюсь, – Мартынов пожал плечами.

– И это правильно. Назад пути нет. Без инвестиций дальше нельзя, согласен? Другого пути получить деньги не имеется, только продаться.

– Но контрольный пакет – это еще не все. А если китаец захочет нас выгнать?

– Зачем это? Где он найдет кого-то лучше?

– Но если захочет?

– Если умеет считать деньги, не захочет.

Подошел официант с выражением снисходительной скуки на лице. Антон заказал еще водки.

Действительно, что касается китайской темы, Мартынов уже дал согласие. И мало того, что как человек слова он не собирался передумывать (о чем и Антону хорошо известно), под тему уже затрачены существенные усилия, в том числе и материальные. Завтра, например, их уже ждут в банке. Назад, конечно же, поздно. Поэтому возникший разговор носил, скорее, риторический характер. Антон между тем продолжал что-то объяснять, про то, как они подстрахуются на случай неожиданных шагов гонконгского партнера.

– Знаешь, – прервал его Мартынов, – ты очень убедителен. Ты действительно похож на беллетризированный образ бизнесмена западного толка.

– Сам придумал? – усмехнулся Антон.

– Это определение Полянцева. Он во всем мне ставит тебя в пример.

Полянцев вернулся к столу в сопровождении Олега Рубакина. Тот называл Полянцева Генкой, хлопал по плечам, оказалось, что у них много общих знакомых.

– Рука у него, между прочим, не хилая, – заметил Мартынов, когда хозяин вместе с эскортом из девушек отвалил от столика.

– От онанизма.

– Добрый ты, Антон!

– А от чего ж еще? Он в жизни ничего тяжелее члена в руках не держал.

– Кстати, о рукопожатии, – вставил Полянцев. – У Юры, – он улыбнулся, – тоже очень крепкое рукопожатие.

– Это другое дело! – авторитетно сказал Антон. – Мартынов только выглядит как послушный мальчик. А он и подводный охотник, и боксер, и даже на войне воевал.

– Вот как? – удивился Полянцев. – А где же вы воевали? В Чечне?

– Да, нет, в другом месте. Да и когда все это было – сто лет назад, – отмахнулся Юра и заговорил о том, что их всех занимало – о предстоящем визите китайцев.

* * *

За все эти годы Юра Мартынов виделся со знаменитым тестем банкиром всего-то несколько раз, и всякий раз это было связано с помощью со стороны банка, естественно, не бескорыстной. Нынешняя акция выделялась на общем фоне, и сумма, которую банк в лице тестя запросил за поддержку, пугала нулями. Хорошо, если операция с гонконгским бизнесменом удастся, а если нет? Выпить яду?

Тесть, Евгений Семенович, лысый, полноватый человек лет пятидесяти, ухитрялся выглядеть значительно, обладая весьма скромными внешними данными. Для этого он использовал простую уловку: каждое слово произносил медленно и торжественно, словно исполнял государственный гимн.

– Мне пришлось использовать все свое влияние, – Евгений Семенович откинулся в кресле, сложив пухлые руки на животе, всем видом напоминая карикатурное изображение буржуя из старой советской периодики. – И это при том, что наша предыдущая совместная работа оценивается только положительно. Руководство банка считает, что по степени риска предстоящее сравнимо с операциями с ГКО накануне дефолта, вы понимаете, о чем я толкую? Но не важно. Решение принято. Предстоящее рассматривается нами через призму поддержки отечественного производителя с безупречной кредитной историей. Вместе с тем, вам я могу сказать открытым текстом, банк отдает себе отчет в том, что с помощью этих нескольких трансакций и синдицированного кредита мы помогаем создать иллюзию финансового положения фабрики, которая далека от реального. Смею надеяться, мы не даром получаем свои комиссионные. Любая внешняя проверка покажет, что фабрика работает устойчиво и прибыльно, движение средств на счетах впечатляющее. Вашего потенциального акционера, вероятно, в первую очередь заинтересует оффшорная компания – ее счета также приведены в достойное состояние. Но предупреждаю, в случае любых нестыковок либо полного провала вашей операции банк дистанцируется от фабрики, для чего приняты специальные меры. Имейте в виду, в этом случае я буду абсолютно бессилен чем-либо помочь.