Фабрика мухобоек

В ложе царил полумрак; Регина была в ней одна. Почувствовав себя свободной от необходимости на что бы то ни было смотреть, она закрыла глаза, но блаженное состояние длилось недолго: из зала донеслись возбужденные голоса. Осторожно выглянув из ложи, Регина увидела Хелену, сидящую в третьем ряду рядом с человеком, про которого она знала лишь, что его зовут Меер и что он руководил поставкой овощей. Хаим однажды поймал его на растрате и несколько раз ударил тростью. За это ему следовало благодарить судьбу – попади он под суд, так легко бы не отделался. Теперь Меер, указывая рукой на ложи, что-то громогласно объяснял соседям. Регина глубже забилась в кресло – ей захотелось стать невидимой. Уже в который раз за последнее время мелькнула мысль, что нет ничего надежнее темноты, которой она всегда так боялась.

Занавес снова поднялся, и Регина увидела сад, упирающийся в стену леса. На редкость скверно нарисованный задник напоминал олеографии, какие вешает у себя в домах беднота. Хаим в своей ложе сидел, подперев седую голову рукой, – скорее всего, спал. Вильский издалека смотрел на Регину – в этом она не сомневалась. Тем временем на сцену вышли две женщины, явно немолодые: сильно нарумяненные щеки должны были создать у зрителей иллюзию, будто перед ними юные девушки. С первых же слов Регина поняла, что речь пойдет об их отце Лире.

– Сестра, надо поговорить. – Гонерилья была похожа на Нику Пясецкую, которая умерла от дифтерита еще до войны. – У нас много общих дел, касающихся нас обеих. Кажется, отец решил выехать сегодня же.

– Видишь, как он взалбмошен. Как тебе нравится то, что произошло? И это с сестрой, которую он всегда любил больше нас! – Вторая актриса никого Регине не напоминала.

– Это у него от возраста. Хотя он и раньше плохо владел собой.

– Он был сумасбродом в лучшие свои годы. Теперь к его прежним выходкам прибавились вспышки старческой раздражительности.

– Когда-нибудь и нам попадет… – Актриса выразительно умолкла, словно предоставляя сестре решать, как им поступить.

– Надо что-нибудь предпринять. Не откладывая.

Регина вынуждена была признать, что актрисы играют очень неплохо: уровень их мастерства не соответствовал убогим декорациям. Хуже всего, однако, была реакция зала. После каждого упоминания признаков старости: взаболмошен, сумасброд, раздражителен, – зрители вскрикивали от восторга и даже наперебой подсказывали новые эпитеты. Странное поведение для людей, которые всегда почитали стариковские опыт и мудрость. Неужто Шекспир нуждается в помощи лодзинских евреев?.. Регина случайно посмотрела в сторону ложи, где сидел Вильский, но его кресло было пусто.