Фабрика ночных кошмаров (СИ)

- Дорогая, мне нужно закончить еще кое-какие дела. Только ты не думай, я их нисколько не любил. Таких, как они, любить нельзя. Этих… Предательниц. Этих… Шлюх! Посиди здесь и дождись меня. Когда я вернусь, я обещаю, что ничто и никто больше нам не помешает, - Эдди улыбнулся и построил Джин глазки, после чего удалился в неизвестном направлении. Смысл сказанного ни о чем не говорил девушке. Уокер еле сдержала силы, чтобы не расплакаться. Зачем он привел ее именно сюда? Почему именно в эту комнату, где от одного количества пролитой крови было безумно страшно. Девушка пребывала в таком шоке, что даже с места не смогла сдвинуться. Ноги приросли к полу, но внутренний голос вовсю кричал: «Беги, пока есть время! Беги назад, откуда пришла!»

Выждав еще минуты две, она решила бежать обратным путем, чтобы потом не попасться на глаза Глускину. Один коридор, второй. Джин уже грезила о том, как без труда она выбирается во двор и бежит назад, в подвал, несмотря на то, что там до сих пор может находиться тот буйный больной, как с той стороны, откуда девушка смогла убежать пару минут назад, раздался громкий и очень свирепый рев.

- ТЫ ТОЖЕ! ПРЕДАТЕЛЬНИЦА! Как и другие, ты также плюнула мне в душу! Я думал, ТЫ станешь моей идеальной невестой! – кричал Глускин. По его тону Уокер смогла понять, что теперь и этот сумасшедший начал на нее свою охоту. – Тебе было БОЛЬНО?! ПОЭТОМУ ТЫ РЕШИЛА УЙТИ ОТ МЕНЯ?! Я мог бы исправиться! Теперь же ты получишь не меньше, чем все остальные шлюхи!

Паника овладела Джин, поэтому способность размышлять сократилась до минимума. Из головы сразу вылетел путь, по которому сюда привел ее Эдди, поэтому Уокер рванула в первую попавшуюся дверь, которая вывела ее в очередной коридор. Бродя какими-то темными путями, Джин вышла на ту самую комнату, из которой и совершила побег.

- Черт! Боже, помоги мне выбраться отсюда! – слезы из глаз потекли как по расписанию. Несмотря на это, останавливаться было нельзя, поэтому Джин решила выбрать другой путь и попробовать выбраться с его помощью.

На какое-то мгновение все стихло. По крайней мере, девушка больше не слышала ни криков Глускина, ни его шагов, а потому успокоилась, но лишь на самую малость. Вспомнив, что все это время в ее руках находилась камера, Джин решила включить ее, и дальше с легкостью продвигалась в темноте.

Полчаса она спокойно двигалась, думая, куда бы пойти, пока за одним из поворотов не услышала:

- Вот ты где! Не пытайся убежать, ты, трусливая шлюха!

Даже когда она рванула с места, Эдди был почти рядом с ней, а потому смог без труда поймать девушку. Схватив за горло, он прижал ее к стене.

- Зачем ты так со мной? Я противен тебе? Скажи. ОТВЕЧАЙ! Нет, не надо. Ты и так сломала мне жизнь! – внезапно тон его голоса утих. – Должна страдать. Как я… Как они… Ты заслужила это, дорогая! - С этими словами одной рукой Эдди зажал Джин так, чтобы она не смогла сдвинуться с места, а другой стал срывать пуговицу на ее джинсах. Силы хватило даже на то, чтобы сломать змейку. Сразу же после этого он стал стягивать джинсы с девушки, которая уже кричала и брыкалась, умоляя пощадить ее.

- Слова! Всего лишь слова! На этот раз тебе не удастся меня одурачить! – в этот момент Эдди смог достать из своих брюк член, ввел его в лоно Джин и стал делать резкие и грубые толчки. Джин Уокер кричала чуть ли не во все горло, убиваясь слезами при этом. Глускин один раз ударил ее по лицу:

- Не отвлекайся! Слушай, когда с тобой разговаривают! – прокричал он грозно, продолжая резко двигаться в девушке. – Я хотел… иметь идеальную… счастливую семью! Я даже доверился… тебе, но ты… Ты все… испортила! Мы… Брачная ночь ожидала нас после свадьбы, но ты… Посмотри, что ты натворила, - он остановился, пока произносил эти слова, но затем снова стал двигаться внутри девушки. Столь же резко и грубо. – Может я не был открытым с тобой? Скажи, я не был? Почувствуй, что чувствовал я. ПОЧУВСТВУЙ! Ты чувствуешь?

Уокер чувствовала себя униженной и оскверненной. Кроме того, эта безумная улыбка, появляющаяся на его лице время от времени, выглядела необыкновенно устрашающей. Похоже, ничего хуже уже и не могло произойти. Она перестала кричать, дабы не злить сумасшедшего еще больше, но она никак не могла унять огромный поток слез. Оставалось лишь ждать, когда закончится весь этот ужас.

Неизвестно, сколько времени псих унижал ее, но это продолжалось до тех пор, пока в какой-то комнате не раздался шум. Глускина, разумеется, это привлекло, а потому он, сказав Джин что-то неоднозначное, вышел из нее, поправил свою одежду и ушел в неизвестном направлении, скрываясь во тьме. Уокер тут же зарыдала еще больше. Быстро натянув на себя джинсы назад, она рухнула на пол.