Фабрика звёздной пыли

— Нечестно? — угрожающе повторил Арбенин, он подошёл к ней вплотную, и Ангелина невольно вздрогнула, увидев в его глазах зияющую чёрную пустоту из своих детских кошмаров. — Хочешь узнать, что бывает с теми, кто поступает честно? Мои родители проповедовали ту же истину, старались всё делать правильно, поступать по закону и по совести, в результате их расстреляли у меня на глазах двадцать лет назад! Так что не учи меня жить, девочка, и запомни: когда имеешь дело с отморозками, нужно действовать их же методами, иначе проиграешь! А этого я допустить не могу — итак проиграл слишком много! Надеюсь, теперь у тебя вопросов и возражений не будет?

— Не будет, — Ангелина была слишком потрясена услышанным, чтобы спорить.

Она взяла сумочку и молча пошла к выходу, споткнувшись на ходу о разбросанные книги.

В машине Май вёл себя так, будто ничего не случилось, даже пытался острить и рассказывал анекдоты. Ангелина по-прежнему находилась в состоянии ступора, поэтому на его вопросы отвечала односложно и невпопад. Арбенину это вскоре надоело, затормозив на светофоре, он резко обернулся к девушке и сердито скомандовал:

— А ну-ка, посмотри на меня!

— Что? — она, вздрогнув, подняла глаза.

— Запомни: вот так ты смотришь на меня в последний раз!

— Как именно? — не поняла помощница.

— Как на пса недобитого! Терпеть не могу, когда меня жалеют!

— Я и не собиралась.

— И вообще, забудь о нашем разговоре, я тебе ничего не говорил, ясно?

— Ясно, уже забыла.

И она действительно дала себе слово забыть. Иначе, всё сложнее будет сердиться на Арбенина, когда он того заслужит и гораздо легче будет его прощать. А это может стать опасной ловушкой, в которую уже угодила Элеонора Кулешова.

Антон терпеть не мог похороны. Это печальное зрелище всегда вызывало у него приступы мигрени и депрессии, но Зарецкий настоятельно просил его присутствовать на церемонии, и в этом был смысл. Некоторые убийцы настолько тщеславны, что приходят лично проводить свою жертву в последний путь. Не факт, но возможно действительно удастся заметить что-нибудь интересное. Пока ничего такого не наблюдалось: вокруг только чёрные одежды, грустные лица, мелодично-тоскливые звуки скрипки да яркие вспышки фотокамер.

Если звёзды умирают, значит, это кому-то нужно. Журналистам, например: сегодня похороны звезды, а завтра — раскупаемый тираж, сегодня вспышки камер, а завтра — портфолио смерти на всех разворотах.

Антон стоял рядом с Зарецким неподалёку от гроба, внимательно наблюдая за увеличивающейся массой желающих проводить певицу в последний путь.

— Леонид Егорович, вам все эти люди знакомы? — тихо спросил он, с подозрением поглядывая на довольно большую толпу подростков, державшихся особняком.

Зарецкий огляделся:

— В основном да. Здесь, можно сказать, все свои. Кроме фанатов — их вижу впервые.

Церемония прошла относительно спокойно, если не считать дерзких попыток юных поклонников сфотографироваться на фоне гроба. Антон был разочарован — время потрачено впустую. Журналисты, видимо, тоже остались недовольны: всё прошло слишком пресно — без казусов и скандалов. Ничего такого, что легло бы в основу пикантных фото-комиксов, которые так любит искушённая читающая публика. Тираж, конечно, обеспечен, однако острая приправа не помешала бы! Портфолио — хорошо, но комиксы стоят дороже!

К счастью, Нины Костенко дома не оказалось и Ангелине не пришлось разыгрывать самодеятельность, хотя стоять на стрёме (как выразился Арбенин) было не лучше. Сам он настолько профессионально работал отмычкой, что девушка в очередной раз задалась вопросом, откуда берутся следователи с таким набором воровских замашек?

— Это вас в Школе милиции научили замки взламывать? — с опаской спросила она.

— В школе жизни! — туманно ответил Май, скрываясь за дверью.

Не рассказывать же ей как после смерти родителей, осознав, что убийца останется безнаказанным, разочаровавшись во всём, он сбежал из дома и долго скитался по стране с шайкой домушников. Подросток довольно быстро овладел специфическими приёмами и вскоре без зазрения совести обчищал чужие квартиры наравне с остальными воришками. Так продолжалось почти три года, пока его не разыскал дед и не наставил на путь истинный, что, кстати, далось капитану Оболенскому ох, как нелегко!