Fabula rasa, или Машина желаний (СИ)

— Если не скажете, тогда тем более захотим, — лёгким тоном заметил Руана. — Тайна притягивает.

Атур поглядел на него с грустью. И сдался.

— Это что-то вроде машины… Машины исполнения желаний. Мы зовём её Соркана — Ловец Душ. Потому что исполняет она не те желания, которые вычленил и сформулировал ваш рассудок, а невнятные, неосознанные, такие, которые, бывает, за всю жизнь никогда и не поднимутся на поверхность сознания, потому что слишком пугающи, низменны, отвратительны. Вы можете прийти к Соркане, моля исцелить вашу дочь от многолетней болезни, а вернувшись, обнаружите, что она умерла, потому что на самом деле вы желали не здоровья для неё, а освобождения для себя. Только раньше вы этого не понимали, вы верили, что любите и заботитесь, а теперь поняли и ощутили себя чудовищем, которому нет смысла жить. У каждого в душе сидит подлый, чёрствый эгоист, и его гнусный шёпоток Соркана слышит лучше самых громких призывов благородного разума. Были случаи, когда от одного визита к Соркане взрывались солнца, гибли целые планеты, исчезали народы и культуры. Мы не единственные и не первые, кто открыл Ловца Душ, но, насколько я знаю, только мы не захотели пользоваться этим сомнительным даром…

— Похоже на ещё один миф, — заметил Руана неприязненно.

— Я знал, что вы не поверите.

— Меня мифы не интересуют, — третий помощник поднялся. — Что касается ваших способностей… Думаю, вы понимаете: их вам лучше держать при себе. А сейчас отдыхайте. Мы ещё поговорим.

Венатик не сразу пошёл за ним.

— Если хотите, чтобы мы вам поверили, — сказал он Атуру, — назовите координаты этой вашей… Сорканы, — он запнулся, дожидаясь подсказки компьютера. — Нам надо знать, что там действительно что-то есть. Людей мы посылать не будет, только автоматы. Они не желают, — рот Венатика дёрнулся в усмешке, но голос её не выдал.

Атур покачал склонённой головой.

— Если вы узнаете, что там что-то есть, тогда уж точно не остановитесь.

— Человечество мудрее, чем вы думаете, — второй помощник заговорил вкрадчивым, напевным тоном, похоже, совсем не замечая, как фальшиво это звучит. — Не раз мы стояли на грани, но никогда — слышите, никогда — не переступали её. На заре времён мы ютились на единственной крошечной планетке, а теперь приручили звёзды…

— Звёзды вам не лесные зверушки! — прервал его Атур с неожиданной злостью. — Это вы для них букашки, от которых можно отмахнуться, если станут слишком назойливы…

— Думаю, мы не будим устраивать здесь философских диспутов, — резко бросил Руана от двери. — Венатик, ты идёшь?

Второй помощник помешкал, глядя на Атура с сожалением и явно ничуть не обидевшись на его отповедь, но не сказал больше ни слова и вышел следом за Руаной. А когда дверь за спиной закрылась, хлопнул себя ладонью по бедру и воскликнул:

— Каков гусь! Ты посмотри!

Руана посмотрел — не на гуся, конечно, а на Венатика, — но в ответ только пожал плечами.

Сонанта брела за старшими офицерами, глядя себе под ноги — на полупрозрачный, тускло светящийся пол, где под твёрдой поверхностью в токах чистой энергии колыхались, переливаясь, тончайшие биометаллические ткани внутренней оболочки корабля. Из экономии в коридорах и других подсобных помещениях поверх изоляционного слоя не наращивали отделочные микроспоры, и непривычному человеку там бывало жутковато. Размытые волны света и тени, колеблющиеся на неосязаемом ветру… Сонанта любила эти коридоры и могла бы часами сидеть здесь, на полу, растворяя сознание в гипнотических узорах. В академии она частенько так и делала, но с тех пор, как поступила на «Огнедышащий», — ни разу, только украдкой скользила взглядом, проходя мимо. И никого другого Сонанте за этим занятием пока подловить не удалось — наверное, большим девочкам и мальчикам оно не пристало. Если Маджента застукает её торчащей посреди коридора, погружённой в себя, как лунатик, и не отвечающей на приветствия… Жуть!

Ещё Сонанте нравилось смотреть, как корабль летит, плавно подбирая под себя бледные ленты-щупальца. Сокращаясь, они толкают вперёд светящееся торпедообразное тело и вьются следом в голубоватых облаках мезона — всего считанные секунды. И опять собираются, стягиваются в пучок, а потом, танцуя, разворачиваются, будто распускающийся цветок.

Простым глазом этого, конечно, не разглядеть. Аппаратура, способная запечатлеть полёт эсминца типа «кальмар» стоит дороже самого эсминца. Запись она воспроизводит с миллионным замедлением и почти без потери качества — увидеть её могут только военные, высшие правительственные чиновники да сотрудники судостроительных компаний. А миллиардам телезрителей показывают компьютерные имитации.

Разницу между имитацией и реальной записью заметит не каждый специалист, но Сонанте казалось, она сможет почуять подделку, как зверь чует капкан. Корабли, они ведь почти живые…

Да, живые — а если добавить к ним ещё и человеческий мозг… У Сонанты аж спина похолодела.

Камингс спросил Руану, что тот думает о чужаке. Руана покачал головой, будто не знал, как ответить. Но всё же ответил, и с полнейшей определённостью: