Фадеев

Иван Жуков ФАДЕЕВ

*

Рецензенты:

доктора филологических наук

А. И. ОВЧАРЕНКО, В. М. ОЗЕРОВ

© Издательство

«Молодая гвардия», 1989 г.

Глава I ПРЕДЧУВСТВИЕ МОЛНИИ

О, какой долгой и необыкновенной показалась Саше Фадееву эта дорога на океан, во Владивосток! Самой долгой в его жизни. Ему еще нет восьми. В таком возрасте кажется, что солнце в небе не движется, а застывает, дожди, если идут, то идут бесконечно, и зима наступает только для того, чтобы уже никогда не уйти. Фадеевы всей семьей выехали из Уфы, и вот их поезд, словно живое существо, раздумчиво и осторожно пробирается между гор. Ему, поезду, по душе ровные, узорчатые, как башкирские ковры, долины. Он испуганно, с грохотом и фырчанием, сторонится крутых скал, нависающих чуть ли не на крыши вагонов, и однажды, осенним утром вырвется на сибирскую равнину — игольчатую, хвойную, бесконечную, как небо. «Огромный чудесный раскрытый солнечный мир!» — однажды воскликнет писатель Фадеев. Но впервые ощутит его таким и захлебнется от восторга восьмилетний мальчик Саша Фадеев.

А паровоз, полный жизни, в дыму и пламени, ворча и громыхая, несется от станции к станции, и, весь дрожа от напряжения, через две недели, наконец, остановит свой бег у Тихого океана, во Владивостоке.

Не сразу они решили отправиться на край света. Отчим — Глеб Владиславович Свитыч — «Глебушка», как ласково звали его дети Таня и Саша, долго уговаривал мать отказаться от этой затеи. Ну, если бы одни, а то ведь трое детей, и Вове всего лишь два года — мыслимое ли дело перенестись в такую даль! Так он примерно говорил. И продолжал: это же все равно, что сняться с этой земли и оказаться где-то в другом, совсем другом мире. Он, конечно, знает, что старшей сестре Ниночки (так звал он их мать Антонину Владимировну Фадееву), так вот, старшей сестре Марии Владимировне Сибирцевой там, на Дальнем Востоке, все по душе. Раз зовет их приехать к ним чуть ли не в каждом письме, значит, так оно и есть. Но Мария Владимировна, директор прогимназиии, сильная, волевая женщина, может при случае, как она пишет, потребовать приема даже у генерал-губернатора Владивостока Гандати. Л в одном письме сообщила пе без юмора, что самые длинные, самые толстые, самые крепкие папиросы называют во Владивостоке «сибирцевскими», потому что их курит ее муж чиновник Михаил Яковлевич Сибирцев. Называют, значит, за что-то уважают и ее мужа. Словом, Сибирцевы там обжились, укоренились, а что Свитыча, особенно с его репутацией смутьяна, ждет в неведомом краю? Нет, он считает эту романтическую затею с переездом в такие дали, да еще чуть ли не под самый снег, в самую зиму — неразумной. Поедет одна? Ну что ж, пусть едет. Он ушел на фельдшерскую службу, уверенный, что устрашил жену, и та, одумавшись, займется детьми или работой, акушерской практикой на дому. Но, вернувшись вечером домой, увидел, что жена собирается в дорогу — связаны кое-как узлы, раскрыт чемодан, уже заполненный доверху. Дети возбуждены, но, увидев отчима, пытаются угасить всплеск радости. Они так любят своего отчима, так привязались к нему. Еще до женитьбы уговаривали мать: «Возьми нам Глебушку в папы».

И вот они притихли, глядя то на мать, то на отчима, ожидая, чем же все это кончится.

Он рассмеялся, махнул рукой и сказал: «Куда ты, туда и я».

Глеб Владиславович моложе матери на двенадцать лет, но живут они так дружно, в лад, что разницы в летах не чувствуется. Оп ласков и мягок, этот высокий и красивый человек.

«…С какой покорной нежностью полная и белая выше локтя рука твоя обвилась вокруг шеи отчима, когда он, играя с тобой, поднял тебя на руки, — отчим, которого ты научила любить меня и которого я чтил, как родного, уже за одно то, что ты любила его». Эта картина пришла в роман «Молодая гвардия» из детства Фадеева. Но вместе прожили мать и отчим всего лишь шесть лет. Как только в августе 1914 года началась первая мировая война, фельдшера Г. В. Свитыча призвали в армию, где оп служил во фронтовом госпитале. Погибнет Глеб Владиславович от сыпного тифа в феврале 1917 года.

Нельзя без волнения читать его последнее письмо к жене в Чугуевку (дети — Таня и Саша — в это время учатся во Владивостоке). Он уже чувствовал, что вряд ли выживет. И его последние мысли о ней и детях, как же они будут жить без него?