Фадеев

Происхождение соколят было разным. Яков Голомбик вспоминал: «Рабочий класс — Нерезов, крестьянство — Билименко, трудовая интеллигенция — Фадеев, административно-чиновничья прослойка — Хомяков, мелкая буржуазия — Дольников, средняя — Бородкин, крупная — Цой[25]. О себе я бы сказал, что происходил из семьи буржуазной интеллигенции».

Голомбик приводит и такую любопытную деталь: «Саша Фадеев проводил кампанию против антисемитизма. Сообщал, что у него 17 процентов еврейской крови, а так как мать его была обрусевшей немкой, то, по его мнению, русской крови в нем оставалось совсем мало. Думаю, что Фадеев это делал для того, чтобы коммунары „угнетенной“ национальности не чувствовали себя неравноценными членами коммуны. То, что мама у него была немкой, все знали, отец, судя по фотографиям, был настоящий бородатый „русак“. Откуда же у него могла взяться еврейская кровь?»

Владивосток той поры был подлинно многонациональным городом. Китайцы, корейцы и японцы составляли значительную долю населения. Вот каким увидел Владивосток в 1914 году Степан Пашковский: «Разноязычная толпа, суетящаяся на улицах: китайцы с коромыслами на плечах, цепочка корейцев в белых балахонах, индусы с черными бородами, подвязанными сеткой, важно охраняющие входы в общественные здания. Улица Светланская пестрит нарядами; звучит английская, китайская, корейская речь. Город предприимчивых негоциантов, иностранных агентов, искателей приключений». С упомянутым Павлом Цоем, владевшим корейским, Зоя Секретарева подрабатывала на переписи населения Корейской слободки Владивостока. Там, на улице Сеульской, в 1914 году родился дед музыканта Виктора Цоя — Цой Сын Дюн, по-русски Максим Петрович.

К 1917 году друзья уже считали себя «коммуной»[26]. «Мы презирали деньги, собственность. Кошелек у нас был общий. Мы менялись одеждами, когда возникала к тому потребность. Как мы были счастливы!» — вспоминал Фадеев. Позже Константин Суханов, возглавивший Совет, выделил под коммуну бывшую казарму на Первой Речке.

У знакомых девушек была своя коммуна под названием «Светланка, 99». Здесь были Тамара Головнина, Зоя Секретарева («Зоя Большая»), Зоя Станкова («Зоя Маленькая»[27]), Татьяна Цивилева… Обе коммуны позже занялись подпольной работой.

Коммуны для тогдашнего студенчества были не просто «трендом», но способом существования. Для этих парней и девушек коммунизм был не абстрактной идеей, а жизненной практикой. Они начинали жить по-коммунистически и верили, что вскоре так будет жить все общество. Наивно; но не могут не впечатлять само их стремление к совершенному мироустройству, идеализм, бессребреничество.

Многие иллюзии потом были разрушены — жестко или даже жестоко.

Судьбы соколят сложатся по-разному.

Бородкин погибнет в 1921 году в бою под Хабаровском.

Хомяков покончит с собой.

Блестящая карьера коммунара Григория Билименко (позже он жил под своим партизанским именем — Георгий Судаков) оборвется в декабре 1937 года на подмосковном расстрельном полигоне с подобающим названием «Коммунарка»[28]. Билименко был ближайшим другом Фадеева. После Гражданской он работал инженером-конструктором, стал первым ректором Московского авиационного института. Последняя должность — начальник производства Авиационного моторостроительного завода № 24 им. Фрунзе[29].

Погибнет и Петр Нерезов. Партизанские командиры отмечали его «хладнокровие и спокойную рассудительность». Фадеев утверждал, что в первые месяцы войны в приморских сопках «мушкетеры» уцелели именно благодаря личным качествам Нерезова (он был прототипом Петра Суркова в «Последнем из удэге»). В 1931-м Нерезов стал секретарем Тарусского райкома ВКП(б). Запомнился как отличный руководитель, принципиальный человек. В 1937-м в «Правде» вышла статья «Разговор по душам» о заслугах Нерезова, сумевшего поднять отсталый район. Но в том же году Нерезова по доносу исключили из партии, сняли с работы, а в 1938 году расстреляли. Посмертно реабилитирован, его именем названа одна из улиц Тарусы.

Вероятно, расстреляли и Павла Цоя (имел прозвище «Скандалевский»), дослужившегося до начальника артиллерии линкора «Марат» Балтийского флота.

Исаак Дольников погиб в 1941 году на Ленинградском фронте.

Яков Голомбик — после головокружительного путешествия с Дальнего Востока в Москву через Китай, Индию, Турцию — стал главным металлургом Горьковского автозавода. Повышал квалификацию в Америке, из-за чего потом и оттрубил 14 лет в лагерях и ссылке за «шпионаж». Анатолий Тайнов был крупным работником Министерства лесной промышленности.

Какая сильная компания не просто состоявшихся — выдающихся людей! Притом из далекой провинции. И — какой высокий процент смертности от неестественных причин.

У Фадеева уже на Гражданской погибли оба двоюродных брата. В период репрессий были расстреляны несколько соучеников и друзей. Младший брат Владимир умер до войны, отец и отчим «безвременно» скончались от болезней, единоутробный брат Борис Свитыч, офицер РККА, погиб в 1942 году в Крыму, другой брат Глеб умер еще в детстве от дизентерии…