Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг

– Живой. Ну- ка дайка мне жира да сыворотки с кислого молока. Омар принес все, что потребовал отец.

– А теперь сбегай за водой, да вскипяти ее в казане. – Распоряжался Ден.

Теплой водой они обмыли тело незнакомца. Затем смазали раны овечьим жиром и влили в рот из фляги крепкого вина. Напоили сывороткой с козьего молока.

– Вряд ли выживет. – Заметил отец, осматривая изможденное тело. Ребра круто выделялись на фоне желтой кожи.

– Хоть анатомию изучай. – Добавил Ден, укрывая незнакомца теплым одеялом.

Омар порылся в аптечке и достал градусник. Прилепив присоску градусника ко лбу больного, стал с тревогой следить за шкалой. Температура медленно увеличивалась. «Значит, живой». – Подумал Омар. Он сидел возле незнакомца целыми днями. Совал ему в рот сыворотку, овечье молоко. Жаропонижающее вводил лично сам отец шприцом. Дни медленно текли за днями, но улучшения не наблюдалось. Незнакомец по- прежнему был без сознания. На исходе шестого дня Омару показался вздох. Он подлетел к больному, узелок марли с кислым молоком, который он держал в руках, выскользнул, упал на пол, расплываясь белой лужей по земляной поверхности. Незнакомец судорожно и шумно дышал. Тело его покрылось крупными каплями пота, температура все еще держалась.

Улучшение наступило лишь спустя сутки. Температура несколько уменьшилась. Омар сел рядом. Усталость наваливалась, смыкая веки, но он старательно боролся со сном, ожидая, когда же очнется больной.

– А- а- а! – закричал незнакомец. Омар вскочил со стула, просыпаясь на ногах. Быстро наклонился над больным. Губы у незнакомца шевелились, из горла вырывались стоны и хрипы. Омар подбежал к кадке с водой, зачерпнул черпак, затем осторожно, чтоб не расплескать, поднес к его рту. Приподняв голову, он влил воду в рот. Больной сделал несколько глотков и резким движением тела отбросил голову на подушку. Прошло еще несколько часов. За окном забрезжил рассвет. Отец, ворча, стал собираться к овцам.

– Выживет. – Авторитетно заметил он и вышел, громыхнув низкой дверью. Омар с тревогой наблюдал за больным. Отец гремел сбруей в сенях сторожки. Затем скрипнула отворяемая дверь, и он показался, просунув голову, сердито сказал: – Ты уже бездельничаешь неделю. Пора бы и поработать. – Громкий хлопок двери известил о том, что у старого Дена плохое настроение ухудшилось. Омар втянул голову в плечи, быть грозе. Больной вдруг открыл глаза, уставившись невидящим взглядом в потолок.

– Отец, я выполнил то, что ты просил, вот, возьми. – С этими словами он приподнялся, поднял руки, протягивая несуществующий предмет Омару. Пастух испуганно отшатнулся. Незнакомец снова потерял сознание. Его бесчувственное тело мягко свалилось в постель Омар наклонился, заботливо укрыл больного одеялом. Незнакомец что- то бормотал в бреду. Температура вновь подскочила. Омар беспокойно смахивал чистой тряпкой крупные капли пота со лба и лица и совал ему в рот кусочки льда, который приносили из погреба. В это время в сенях раздались тяжелые шаги. Дверь с грохотом распахнулась. Омар обернулся и увидел злое лицо отца. Он не входил в комнату, лишь чуть просунул голову в щель между косяком и дверью.

– Я кому сказал?! – злобно крикнул он. – Работать кто пойдет? Ты что же, так и будешь сидеть? Идиот! – Омар нехотя поднялся. Набросил на плечи рабочую ватную куртку и вышел к отцу. Ден сопел, бросая косые взгляды на сына. Пренебрежительно швырнул поводья оседланной лошади ему в руки. Омар поймал повод. Отец быстро вскочил в седло с проворством, которому позавидовал бы любой наездник со здоровыми ногами. Омар взобрался на свою. Уже отъезжая от сторожки, бросил прощальный взгляд на окна.

Лишь поздно вечером они вернулись в хижину. Омар чуть привязав свою лошадь к коновязи, бросился в спальную комнату. В лицо ему ударил острый смрад человеческих испражнений. Больной в жару метался на постели, перепачканной собственными выделениями. Омар выбежал на двор, развел под казаном с водой огонь. Затем бросил охапку душистого сена возле костра, заботливо расстелил и вбежал в хижину. Там он застал отца.

– Где ты взял эту падаль?! – злобно орал Ден и смачно плевался на пол, провожая Омара презрительными взглядами. Омар взял на руки больного и вышел во двор. Горный теплый воздух ударил пьянящим нектаром ароматных трав в нос. Он поднес свою ношу к костру и бережно уложил на разостланное сено. Затем смял небольшой клочок, соорудив таким образом нечто похожее на тампон и, смачивая тело теплой водой из казана, стал омывать нечистоты. Когда с этим было покончено, он снова соорудил постель из свежего сена и перенес на него вымытого незнакомца. Затем укрыл чистым одеялом. С грязным постельным бельем он провозился почти до середины ночи, выжаривая в большом казане для топления овечьего жира. Лишь под утро он уложил больного в чистую постель и сам свалился от усталости, уснув рядом. Все это время Ден храпел на своей постели. Утром, чуть забрезжил рассвет, Ден грубо растолкал сына: – Вставай, лентяй! Нам пора!