Файерфокс – Огненный лис

С тех пор так и повелось. Серая Тень прячется в чаще, но тяга к красоте Лунной Кошки совершенно непреодолима. Это как вечное наказание. Каждый раз, когда Кошка в своем полном блеске и ярком свечение выходит на небо, Серая Тень не может сдержать свою тоску отвергнутого создания, не милого никому. Он выходит из чащи, любуется белым диском Луны и тоскливо воет всю ночь, пока не займется утренняя заря и Солнечный Кот не выйдет устранить ночной беспорядок. Тогда Тень снова забивается в свой темный угол и грезит о новой ночи и новой песне.

А Лунную Кошку этот вой не трогает больше. Холодная и равнодушная красавица любит, когда живые на Земле страдают. И ей все равно по какой причине.

С племенем котов у этого зверя мира быть не может. Мы — дети Солнца и Леса, мы горячие, живые, мудрые, как наш прародитель. Мы любим тепло и свет. Мы умеем радоваться. Что может быть общего у нас с Серой Тенью?

Его судьба — вечно влачить жалкое существование под зачаровывающим взглядом Лунной Госпожи. Он ее раб. А где вы видели рабов-котов?

…Мама хитро прищурилась, зевнула и снова задремала, положив голову на лапы…

…Я закрыл глаза и уснул. Мне снились усы Лунной Кошки, сплетенные в блестящую сверкающую сеть, наброшенную на верхушки деревьев. В этой сети запуталось множество птичек и мышек. Они чирикали и пищали от восторга. А под сетью, там, куда не проникает ее свет, в самом темном углу Леса, горели яркие, полные злобы и тоски глаза Серой Тени, изгоя, раба, вынужденного всю жизнь тянуться к недостижимому и вечно выть от собственного бессилия…

На дорогу мрака вступаю

В блужданьях по миру.

Просияй же мне издалёка,

Луна над горною кручей.

(Идзуми Сикибу)

ГЛАВА 13. НАДЕЖДА ЮНАЯ НЕ ГАСНЕТ…

…Вот и отпели последние вьюги. Перестали клубиться белым туманом метели. Ветер больше не выл тоскливо по ночам в кронах высоких деревьев. Старуха Зима умирала, освобождая место весеннему возрождению природы. Страшная, злобная старуха, ненавидящая все теплое и живое. Грязная седина подтаявшего на полянах снега еще лежала толстыми косами под мохнатыми лапами ёлок, но часть земли, согреваемой сияющими усами Огненного Кота, обнажилась, открывая перегнившую хвою и полурассыпавшиеся листья. Острый запах сырой земли щекотал ноздри. Мы втягивали его с жадностью и волнением. Наши носы шевелились и шумно сопели. То и дело ветерок доносил до нашего логова то один, то другой запах чужих оттаявших экскрементов, свежих и старых меток, запах живого зверя, проходящего мимо…

…Мы дожили до этого волшебного дня. Дня пробуждения Солнечного Кота. До нового поворота колеса Сансары. Мы остались живы, пережив страшные морозы, опасности, голод. Мы выжили все. Это было редкой удачей в дикой природе. Несколько шрамов украшало каждого из нас. Но постепенно шерсть зарастит эти места и скроет их от любопытных глаз. И даже ты сам забудешь где были раны. Постепенно это сотрется из твоей памяти, как ненужная информация, чтобы уступить место более необходимым воспоминаниям и жизненным урокам. У нас остался опыт и мы его не забудем никогда. Это запишется на подкорке нашего мозга, чтобы передаться следующим поколениям которые будут жить за нами вместе с набором наших хромосом.

…Мы дожили все. Ма, Мяу, Мау и я, Миу-миу… Ма была счастлива. Она резвилась, как молодая кошечка в период девичьего созревания. Как она еще была молода, на самом деле! Мы никогда не задумывались об этом, потому, что она была нашей матерью, а мы были еще слишком малы, чтобы видеть то, что видели сейчас. Ма резвилась на поляне, охотясь на мышей, покидающих норки ради добычи прошлогодних семян, не перегнивших под снегом. Ее изящные, легкие, высокие прыжки на месте, ее игривость и веселый азарт выдавали юный возраст. Возможно она была всего лишь на год старше нас. Конечно, мы не могли этого знать. Да и она сама не помнила, когда родилась. Мы с Мау уже вымахали с нее размером, Мау даже немного перерос и важно и снисходительно смотрел на резвящуюся Ма. Я был немного мельче Мау, но не комплексовал по этому поводу. Меня успокаивало то, что я был умнее. Я давно понял, что это важнее, чем размер и накачанные мускулы. Умная голова, в которой роятся идеи, способная просчитывать сложные повороты судьбы, находить способы решения проблем, то и дело возникающих по ходу жизни.

Я был вождем. Это накладывало дополнительную ответственность за жизнь всего нашего маленького семейства. Ма объяснила мне, что это такое — быть вождем стаи, пусть небольшой стаи, но нельзя забывать, что и я был всего лишь подростком. И то, что Ма позволила мне ощутить свою значимость, испытать свои силы в роли вожака, дала возможность самостоятельно принимать решения, руководить делами, давать указания, решать каким будет распорядок нашей общей жизни, было большим подарком с ее стороны.