Файлы будущего: история следующих 50 лет

Ричард Уотсон Файлы будущего: история следующих 50 лет

Я не смотрел на вещи впрямую.

Я был способен видеть будущее, но только боковым зрением.

Стивен Райт

Предисловие к российскому изданию. Доживем – увидим

Книга австралийского философа, футуролога и издателя электронного альманаха What’s Next? («Что дальше?») Ричарда Уотсона – одна из немногих, способных не только удовлетворить интеллектуальный голод, но и доставить удовольствие самому взыскательному читателю. Она насыщена информацией, дает пищу для размышлений, открывает простор для фантазии и к тому же легко читается (недаром она уже выдержала почти два десятка изданий). Автору есть, что сказать, его книгу читают во всем мире.

Книга Р. Уотсона – о технологиях будущего, о будущем технологий, о нас с вами и о нашем с вами будущем. И о настоящем тоже – ведь будущее рождается сегодня, и абрис мира будущего и будущего мира вырисовывается уже сейчас – если не в реальности, то в нашем сознании.

В отличие от множества других авторов-«футурологов», Р. Уотсон обходится без дешевых сенсаций, конспирологии и сценариев будущих катастроф (недаром что-то вроде девиза What’s Next? – «Ясно. Коротко. Без сенсаций»). Он не предсказывает революции, а просто внимательно следит за эволюцией технологий и их влиянием на все стороны нашей жизни – экономику, политику, общественные отношения, или, если хотите, на наш быт и бытие, образ действий, образ жизни и образ мысли. Ростки будущего удивительны, но вполне обыденны – каждый может наблюдать их уже сейчас. Автор следит за их созреванием, экстраполируя происходящее в «науке и жизни» на будущее – не ближайшее, но и не такое уж отдаленное: на вполне обозримые «лет через 50». И, подобно Вергилию, приглашает нас совершить путешествие по «кругам» будущего. И задуматься о том, что будет, если…

Например, японцы придумали технологию, позволяющую передвигать курсор одной силой мысли. В будущем, считает Р. Уотсон, передача мысли на расстояние станет частью повседневной жизни. Но, – задается он вопросом, – станем ли мы от этого счастливее? И честно отвечает: «Трудно сказать». Действительно, трудно. С одной стороны, люди получат удивительную возможность выразить то, что нельзя выразить словами (например, любовь), с другой стороны – немедленно начнут мусорить в «мысленном эфире» так же, как сегодня мусорят в эфире и виртуальном пространстве посредством Интернета и мобильников. А если мысль можно будет не только передавать телепатически, но и материализовать? Страшно подумать, что материализуется из «мусорных мыслей».

А если… если, например, будет возможно все? Вообще все? Если человек победит время, расстояние, болезни, смерть? Наступит ли всеобщее счастье? Но что нужно человеку для счастья? И что такое счастье? Жизнь? Смерть? Ценность книги Р. Уотсона еще и в том, что, подробно и со знанием дела описывая технологии, процессы, явления и тенденции, он не впадает ни в отрицание всего нового, ни в языческое преклонение перед прогрессом, ни на секунду не забывая (и не давая забыть читателю), что вопросы типа «что?», «как?» и «почему?» рано или поздно упираются в вопрос «зачем?»

Кстати, если будет возможно все, значит, человек получит возможность выбирать и само будущее. Одного, одинакового для всех будущего не будет, каждый человек получит свое собственное. Разным будет качество будущего – в зависимости от возраста, уровня доходов, профессии. Для одних (жителей развитых стран и мегаполисов, например) оно наступит быстрее, чем для других. При этом одни с головой бросятся в омут новых технологий и возможностей, а другие будут изо всех сил цепляться за старое, пытаясь вернуться в него если не физически, то хотя бы виртуально.

Причиной тому будет страх перед будущим.

Новые технологии, которые, по мнению автора книги, будут играть определяющую роль в формировании будущего, несут в себе не только тысячи возможностей, но и тысячи угроз. Но главная угроза, считает он, – это сами технологии. Действительно, чего люди будут бояться в 2050 году? По мнению Р. Уотсона, прежде всего реальности. «Мы будем бояться незнания, будем бояться вещей, которые не сможем контролировать, будем бояться неуверенности. <…> Мы будем стремиться получить «научные» данные относительно статистической вероятности практически всего…» – считает он.