Файролл-13. Петля судеб. Том 3.

Последнее относилось ко мне, и, не стану скрывать, радости от того я никакой не испытал. Нет, так-то одним врагом больше, одним меньше — какая вроде разница? Но одно дело, когда речь идет об обычном вояке или даже хитроумном интригане вроде Мюрата, их таких в Файролле пруд пруди, а тут все же маг, причем довольно мощный. Оно мне зачем?

— Это вряд ли, — возразил ему Бахрамиус, вытянул левую руку вперед, сначала растопырил пальцы в разные стороны, а после сжал их в кулак.

Камни, на которых лежал распятый Грисвелл, разошлись в стороны, образовывая небольшую ростовую нишу, в которой, словно в саркофаге, оказался наш вопящий враг, а после снова сошлись друг с другом. Раздался неприятный чмокающий звук, а на том месте, где только что извивался соратник разбойников, появился белоснежный кокон.

— Вот и все, — с довольным видом констатировал Бахрамиус. — Но — жаль. Со временем этот негодник мог достичь немалых высот!

Жаль не жаль, а выглядело произошедшее все же жутковато, я даже немного посочувствовал Грисвеллу. Нет, мне гореть тоже, конечно, не понравилось, но ему перепала совсем уж неприятная игровая смерть.

Впрочем, это обстоятельство не помешало мне выгрести из посмертного убежища павшего мага все имеющееся там имущество.

— М-мать! — донесся до меня рык Нокса, а следом за тем, повернувшись, я увидел, как он втыкается шлемом в камни, свалившись с дорожки, ведущей на уступ.

Но даже смерть второго из наших гигантов уже ничего не могла изменить в расстановке сил. Маг был мертв, почти все воинство Саула тоже, потому через пару минут, потеряв еще несколько наших бойцов и последних соратников Рахмана, мы все же добрались до финальной точки ивента.

— Ха! — оскалился Саул, оставшийся в гордом одиночестве, но сдаваться, похоже, не собиравшийся. — Ну, кто осмелится кинуть мне вызов, а?

Он изобразил замысловатую «восьмерку» своей саблей, после высунул язык и лизнул лезвие.

— Фу, как это неэстетично! — возмутилась Седая Ведьма и придержала за плечо изрядно израненного Рахмана, подавшегося было вперед. — Не надо, друг мой, не спеши. Я сторонница честного боя. Он свеж и полон сил, ты же вымотан и изранен. Милли!

Ближница главы «Гончих» встала напротив щерящегося пустынника и ласково ему улыбнулась.

— Уф, что за тигрица! — окинул ее масленым взглядом Саул. — С такой драться нехорошо, с такой уф-уф делать надо!

— Кое-какая истина в твоих словах есть, — вежливо ответил ему Хассан ибн Кемаль, который, кстати, в том ералаше, который творился недавно внизу, участия почти не принимал, как видно сочтя подобную суету сует недостойной своего внимания. Но сейчас он отодвинул в сторонку замершую девушку и продолжил: — Скрестить саблю с кучей верблюжьего навоза вроде тебя — что может быть глупее? Особенно если речь идет о такой красавице.

— Да елки-палки, — еле слышно буркнула Ведьма. — Как бы все прахом не пошло. Да еще время на исходе, там осталось всего ничего, а тут все обшарить надо. Эй, вы четверо, хорош глазеть, ничего интересного тут уже не случится. Дуйте в лагерь и начинайте сбор трофеев. И магов к этому привлеките, а то они там стоят впустую, с дедулей Бахрамиусом лясы точат.

Сабли воина и старого ассасина столкнулись раз, другой, в стороны полетели яркие огненные искры, а следом закрутилась карусель, глядя на которую сразу становилось ясно — в битве сошлись два прекрасных бойца, настолько, что нет слов. И вставать против этих мастеров подавляющему большинству из присутствующих смысла нет ни малейшего. Разве что после можно будет рассказывать, как красиво тебя убили.

В какой-то момент Саул вдруг заорал, громко и страшно. Хассан хитрым финтом, поймав его на противоходе, лишил злодея руки, причем той, в которой он сжимал саблю.

— Вот теперь время. — Седая Ведьма подтолкнула Рахмана, завороженно смотрящего на происходящее, вперед. — Причем сейчас это уже не деяние, являющееся грехом. Наоборот — ты поможешь своему родственнику избавиться от мучений, и никто потом не сможет сказать, что ты братоубийца. Достопочтенный Хассан, вы же не против того, что я предлагаю сделать?

— Это благой поступок, — милостиво кивнул ассасин и отошел в сторонку.

— Меня больше пугает то, что люди подумают — Рахман слаб, он не смог отомстить за все то зло, что ему принес брат, — возразил ей наш союзник. — Этот великий воин отобрал у меня право на месть!

— Разве? — тонко улыбнулась Седая Ведьма. — Наоборот, мы подарили тебе больше, чем победу или месть. Саула не страшит смерть, что она ему? А вот то, что он своими глазами увидел крушение всего им созданного и твой триумф — это страшно. Да ты сам на него погляди и поймешь, что я права!

— Ненавижу! — то ли завыл, то ли зарычал Саул, вырвал свою саблю из собственной руки, лежащей на земле, и кинулся к главе «Гончих».

Блеск стали, шипящий свист — и его голова слетает с утеса вниз.