Файролл. Снисхождение. Том 2

Валяев выпивал, иронично поглядывая на троицу и время от времени вставлял слово-другое в разговор.

– Кит – подошел я к нему – Тебя на ковер Старик вызывает.

– Вот и стало ясно, по ком звонит колокол – вздохнул он – Как у него настроение?

– Добр – подумав, ответил я – Справедлив. По крайней мере по отношению ко мне.

– Ну, это-то понятно – Валяев налил еще рюмку, выпил ее и пригладил волосы – Ладно, пойду.

– Надо Макса еще найти – остановил я его – Он вас обоих зовет.

– Да вон он – Валяев ткнул пальцем в танцующие пары – С Мишель отплясывает.

И точно – вечно сосредоточенный и подтянутый Зимин именно что отплясывал с невысокой брюнеткой, выглядящей невероятно пикантно, она словно сошла с киноафиш американских фильмов двадцатых годов прошлого века. Стрижка «каре», пикантная родинка на верхней губе. Очень симпатичная барышня. С такой бы и я станцевал.

Невероятно кстати оркестр закончил мелодию и пары остановились.

Валяев шустро рванул в сторону Зимина, который и не подумал отпускать партнершу. Я последовал за ним.

– Пора – услышал я, приблизившись к ним – Мишель, милая, прости, но я забираю твоего кавалера.

– Нууу! – надула ярко накрашенные губы девушка – Так нечестно.

Она говорила по-русски достаточно чисто, но акцент все равно чувствовался.

– Зато я дам тебе другого, на замену – Валяев ухватил меня за рукав пиджака – Смотри какой красавец!

– Не сказала бы – критически осмотрела меня Мишель – Сравнение не в его пользу.

– Чем богаты, тем и рады – нахмурился Валяев – Не нравится – не надо. Да, Киф?

Вообще-то она была права, Зимин в плане «мущинистости» меня делает одной левой, но все равно было немного обидно. Кстати – не такая уж она вблизи и хорошенькая. И танцевать я не особо стремлюсь. Годы мои не те.

– Абсолютно – согласился я с ним – Да, тут где-то еще парнишка такой патлатый бродит, как его… Густав. Он вас к Старику и должен отвести.

Мишель после этих слов задумчиво посмотрела на меня, после наморщила лобик, будто что-то вспоминая, потом перевела взгляд вниз, на мою руку.

– Разве что один танец – тоном, который подразумевал, что я у нее этот танец просил, просил и выпросил, сказала она мне.

Оркестр заиграл что-то, более всего напоминавшее «польку», которую в давнем счастливом и безоблачном прошлом я танцевал в детском саду.

– Такому не обучен – отказался я гордо – Вот будет мазурка там, или кадриль – тогда пожалуйста.

Барышня она, конечно, видная, но у меня тоже самолюбие есть. Я лучше с Танюшей.

– Нет и нет – передернула плечиками Мишель и гордо удалилась.

– Густав – Зимин посмотрел на Валяева – Кто-то новенький, я такого не помню. Киф, давай, ищи этого самого Густава, Старик ждать не любит.

Я повертел головой, посмотрел налево, посмотрел направо и увидел искомое. На том самом месте увидел, где оставил Танюшу. Она и сейчас там была и с неудовольствием смотрела на Густава, который что-то говорил Вильгельму, на которого нашу малышку-переводчицу оставили.

Густав закончил свои речи, Вильгельм кинул взгляд в направлении оркестра и того, что за ним скрывается, облобызал Танюше ручку, приложил руку к сердцу и направился к выходу из зала.

Интересное кино выходит. А если бы я пошутил и сказал, что это безобидное создание отныне заняло золотое место в моем сердце, то что случилось бы? И как тогда расценивать обещание Старика о том, что ничего страшного с ней больше не случится?

Или с ней действительно ничего страшного бы не случилось, а только произошло красивое и прекрасное, со свечами и луной? Вильгельм этот был как раз таким, каким и должен быть прекрасный принц – златокудрый, широкоплечий и голубоглазый. И способный выдавить из сердца любой женщины типа вроде меня. А уж если речь идет о наивной и романтичной девушке…

В общем – не знаю, к добру ли, к худу, но Танюша осталась одна, пригорюнилась и покорно приняла из рук Густава тарелку с очередным куском торта. Оно и понятно – что еще может скрасить утрату? Сладкое, и чтобы бисквита с кремом побольше. Это для нас бутылка верный друг, для них же торт одновременно и утешитель, и собеседник, и немой укор.

– Вон он – ткнул я пальцем в направлении нашей переводчицы – Волосатик.

– Пошли – Зимин вынул из руки Валяева очередной бокал с коньяком, который тот уже умудрился зацепить у проходящего мимо нас официанта и сунул его мне – Киф, ты давай не теряйся тут, в смысле – стой на одном месте, вон там, около Танюши. Кто знает, как оно дальше повернется.

– А Мариночку-душечку он, стало быть, не позвал – глубокомысленно заметил Валяев, пристраиваясь за устремившимся вперед Зиминым.

– Не позвал – подтвердил я на ходу, поспешая за ним.

Говорить про то, что Старик о ней спрашивал, я, правда, не стал. Зачем лишнее языком молоть, особенно в данной ситуации. Это тебе не американский боевик, здесь и вправду все сказанное тобой запросто может быть обращено против тебя же.

– Веди – без приветствий бросил Зимин Густаву и тот сделал рукой приглашающий жест.

– А ты стой тут – Валяев ткнул меня кулаком в плечо – Понятно? Не хватало потом еще рыскать по замку и тебя искать.

И они ушли.