Файролл. Снисхождение. Том 2

– Ничего мне от нее не надо – чуть ли не сплюнул я – Мне надо нейтралитета, причем такого, что она здесь, я там и никто никому ничего не должен. Меня сам факт того, что она за меня кому-то слово замолвила насторожил до ужаса. А тут еще и извинения.

– Парень прав – Валяев посерьезнел – Что бы Свентокская сама что-то для кого-то, а тем более для него, сделала доброй волей? Небывалое событие, которое можно отнести к сфере волшебного и мистического.

– У нее бывают приступы доброты – сообщил Зимин – Особенно, если она что-то задумала. Но тут вроде все чисто, как по мне. Может, она вообще мировую хотела заключить, а это был шаг навстречу? Сказать она про такое сроду не скажет, но вот так хотела дать понять.

– Сомневаюсь я – Валяев со скрежетом почесал небритый подбородок – Ядвига – и шаг навстречу?

– Присоединяюсь – поддержал его я – Не верю я в такое.

– Шут с тобой – Зимин постучал ногтем по краю бокала, давая Валяеву понять, что, мол, посуду освежить пора – Не веришь – и не верь. Но ты при встрече с ней хоть рожу сделай покаянную. Ладно, хорошо, не покаянную, сделай равнодушную. Не скалься злорадно.

– Это можно – согласился я – Это приемлемо. Никит, и мне коньячку плесни!

Мы выпили, я закурил.

– Так, теперь к насущному, пока еду не принесли – Зимин затушил сигару в пепельнице – Киф, у нас для тебя радостная новость!

– А ну-ка, а ну-ка! – я захлопал ресницами и даже подался вперед.

– Вот такое лицо при встрече с Ядвигой сделай – и все проблемы сразу уйдут – заметил Зимин – Все, все, не злись. Тем более, что новость и вправду радостная. Ты едешь с нами в Прагу.

– Да ладно? – я захлопал в ладоши – Вот счастье-то!

– Что опять не так? – устало поинтересовался у меня Валяев, распознав сарказм – Что опять тебя не устраивает? Прага. Зима. Пиво. Прекрасный город, хорошая компания и возможность сменить обстановку. Какого тебе еще надо?

– Никакого не надо – где-то он был прав, это следовало признать – Я просто ехать никуда не собирался. У меня и времени на это нет, да и желания. Таки вещи хороши, когда их планируешь, а не спонтанно.

– У меня есть ощущение, что я беседую со старичком-брюзгой – Валяев сгорбился, скукожился, скривил лицо и блеющим голосом сказал – Когда я был молодым, я тоже ездил в Прагу. Но перед этим за полгода планировал маршрут, прикидывал стоимость кружки пива в центре и на окраине… Что ты улыбаешься? Вот ты сейчас такой.

– Ничего я не такой – не знаю почему, но эти слова меня задели – Просто у меня дел полно, вы же сами подгоняете: «давай, давай».

– И снова неправ – мягко пожурил меня Зимин – Когда такое в последний раз было? Мы тебе доверяем, мы дали тебе полный карт-бланш. И потом – никто не говорит, что мы отправимся в этот славный город надолго, как, например, твои родители на теплые моря.

Вот тут мне стало совсем неуютно – про родителей я совсем забыл. Пару раз я с мамой говорил, но когда был последний из них? Неделю назад?

– Между прочим, они через неделю возвращаются в Москву – Валяев явно наслаждался моим поникшим видом – Нет, можно было бы их еще там подержать, но все хорошо в меру. Я про это знаю, а ты нет. Тебе не совестно?

– Совестно – признал я – И вот какая Прага? Мне их встретить надо будет.

– Встретишь – тон Зимина неуловимо изменился, он стал приказным – Мы летим всего на три дня. В пятницу утром туда, в воскресенье вечером – обратно. И твое участие в поездке – оно не обсуждается, на то есть отдельное распоряжение. Чье – объяснять?

– Догадался – вздохнул я – Вот прямо сам сказал?

– Я удивлен не меньше твоего – кивнул Зимин – Больше скажу – мы с Никитой до твоего прихода гадали – это ты с нами едешь, или мы тебя сопровождаем?

– Привет мальчишки – дверь в кабинет Зимина открылась и в дверях показалась тележка, заставленная снедью и пустой посудой, катила ее Вежлева – А я вам еды привезла.

– Сменила профиль? – радостно завопил Валяев – Тебя понизили, за грехи твои тяжкие? Я знал, я говорил!

– Если у нас проведут конкурс на самого остроумного сотрудника, то номинация «Плоская и примитивная шутка» точно будет твоей – Вежлева посмотрела на меня – Ладно эти двое, но ты, Киф, от тебя не ожидала такой душевной черствости. Может, все-таки мне поможешь? Эта штука тяжелая и неудобная.

– За выпендреж надо платить – справедливо заметил Зимин – Зачем ее у официантки отобрала? А ты именно так поступила, я тебя знаю.

Я ничего не сказал, просто встал, подошел к тележке. Не такая она и тяжелая, между прочим.

– Потому что я с ней смотрюсь необычно и выигрышно – Вежлева неуловимо прикоснулась губами к моей щеке – Жалко, наколки на голову не было и фартучка белого. И еще сюда хорошо бы белые чулки, да, Киф?

Она отставила в сторону точёную ножку, в чулке телесного цвета и синей туфельке, и критично на нее посмотрела.

– Фантазии у тебя, Марин – сморщился Зимин.

– Замуж ей пора – Валяев подошел к тележке, которую я поставил в центре кабинета и осмотрел ее – Я давно про это говорю.