Файролл

— Одичал он сильно в Серых Пустошах — вздохнул я — Здорово там его самооценку понизили, надо признать.

— Короче — мы сказали, а ты думай — Валяев отпил еще кофе, поморщился и отодвинул от себя кружку — Тьфу, как выпить хочется. Все, пойду спать, а то, чую, сорвусь. А ты — трудись, как пчелка, и будет тебе премия.

— И всем сотрудникам "Вестника"! — тут же добавил я — Хотя бы квартальная.

— Не ко мне вопрос — отмахнулся Валяев — Не тот у меня теперь уровень полномочий. С Максом поговори на этот счет.

Не знаю, подслушивала Вика нашу беседу или нет, но слово "премия" точно ее розовые ушки не миновало, уж очень довольной она выглядела. Что до меня — я, пересилив себя, все же уселся за компьютер и залез на игровой форум.

Да, Костик оказался прав. Одной из горячих тем был рассказ лидера клана "Солнечные воины" о том, как некая костлявая образина в немыслимо идиотских шмотках помешала ему и его воинам принести тишину и умиротворение на одно из кладбищ Западной Марки. Излагал он это все крайне эмоционально и коряво, но всякий внимательный читатель мог сделать для себя соответствующие выводы о том, что эта образина сильно непростая личность.

Упоминался там и некий игрок, который каким-то образом, скорее всего квестовым, затесался в компанию этого изверга. Поскольку НПС-убийца несомненно стоит на стороне Тьмы, то и игрок этот ренегат, которому не место среди честных служителей Света. Увы и ах, девушка-маг, которая его видела, не запомнила никнейма данного отщепенца, но они, "Солнечные воины", все равно этого так не оставят, и непременно найдут поганца, продавшегося темной стороне.

Разумеется, это могла оказаться "утка", написанная для того, чтобы усыпить мои подозрения, но я в этом не уверен. Этот паладин прост, как механизм дырокола, я вообще не понимаю, как он лидером клана стал. Разве что только как подставное лицо? Он вроде как главный, а играет его свита. Так что знай он мое имя, он бы его уже раз сто повторил, рассказывая при этом, что со мной делать станет, когда поймает.

Но насчет Сэмади Валяев прав. Он засветился перед игроками, и теперь ему надо сидеть тихо-тихо и ждать, пока спадет хотя бы первый ажиотаж. В прошлый раз его ловили НПС, и чуть не поймали. Но любые неигровые персонажи, как бы они не были хороши, на фоне охотников-игроков просто дети. А если этим охотникам награду еще и не в местном золоте, а в вполне себе конвертируемой валюте пообещать, то тогда все станет совсем невеселым.

С этой мыслью я заснул, с ней и проснулся. И даже замечательно солнечное утро, говорящее о том, что весна наконец-то начинает вступать в свои полные права, ее из головы не могла шугануть.

Казалось бы — что мне до Барона? Он хитрый, он коварный, он всякий раз меня использовал в своих целях, даже тогда, когда, казалось, помогал. А все равно — жалко будет, если он станет охотничьим трофеем одного из приятелей Кролины.

Может, потому что мы с ним на самом деле чем-то похожи? Я-то ведь не лучше буду, да и действую приблизительно теми же методами. В каком-то смысле он — это я, с той, правда, разницей, что Сэмади честнее. Барон не скрывает свою суть и устремления, заявляя всем и каждому о том, что за свой интерес будет всех и каждого при необходимости на куски рвать.

А погода была на самом деле отменная! Нет ничего прекраснее этих первых дней, когда старуха-Зима, злобно скаля коричневые зубы подтаявших сугробов, отступает перед босоногой и простоволосой девчонкой-Весной. Солнце, пуская зайчики, отражалось от темных стекол офисных зданий, воздух был напоен влагой, а в глазах женщин появилась та таинственная глубина, которая столь опасна для мужчин именно в это время года. Еще далеко до первой листвы, до томных вечеров и прочих изысков, которые век от века воспевают поэты, но все начинается именно теперь, в дни, когда первые ручьи пробивают себе дорогу сквозь снег.

Само собой, мою развеселую компанию тоже затронуло солнечное настроение. Петрович каким-то образом умудрился распечатать окно, которое по определению не могло открываться, и теперь меланхолично курил, щурясь на солнце, Таша похрустывала печеньем, которое называлось "Весеннее", Мариэтта разглядывала в зеркальце особо крупный, как видно, сезонный прыщ на подбородке. И только Ксюша, обложившись папками так, что ее почти не было видно, трудилась в поте лица.

— Здравствуйте, дети — громко произнес я, входя в кабинет — Ну, как вы себя вели на выходных?

— Если мы скажем, что хорошо, что нам за это будет? — немедленно осведомилась Шелестова, которая за секунду до того внимательно изучала свои ботильоны, задрав ногу так высоко, что в голову закрадывались мысли о том, что она не меньше, чем КМС по гимнастике.

— В этом случае как раз ничего и не будет — дружелюбно заявил я ей — Петрович, старый ты хрыч, здание не спали! Смотри, куда пепел стряхиваешь! Тебя, если что, не жалко, а вот остальных…

— Все мы смертны — философски сообщил мне Вадим — И только искусство вечно. Может, мои картины после мученической смерти в огне, станут очень популярны, и ваши имена тогда тоже останутся в истории.