Файролл

— Бог с ней, с историей — обеспокоилась Вика — А вот цистит — штука неприятная, от него лечиться придется. Закрой окно, все помещение выстудил.

— А давай ты погибнешь в огне, твои картины станут популярны, но я выживу — предложила Шелестова — Только ты сначала оформи на меня документы как на наследницу. А я за это тебе мемориал воздвигну. Ну, если к популярности еще и хорошие продажи добавятся, разумеется.

— Чего это только ты наследница? — возмутилась Соловьева — Ты, значит, ему родная, а мы двоюродные? Мы тоже хотим свою долю!

— Верно — поддержал ее Геннадий — Мы все — одно целое, потому имеем право на процент.

Петрович отправил окурок в окно, повернулся к коллективу и немного смутился. Оно и понятно — почти все смотрели на него плотоядно и задумчиво.

— Не обязательно огонь — вдруг сообщила Вика — Зачем здание сжигать? Можно его в окно выбросить, так даже романтичней выйдет. А полиции потом скажем, что его туда муки творчества погнали. Мол — лучшие работы уже нарисованы, дальше — тишина.

— В этом есть рациональное зерно — неожиданно согласилась с ней Шелестова — Уважаю, Виктория Евгеньевна, артистичное решение.

— Мы, если что, ноги подержим — заявил Стройников, глянув на приятеля.

— А у меня приятельница в "Доме Художника" есть — внезапно подала голос Ксюша, опасливо глянув на меня — Мы с ней из одного города, она там в оценочном отделе работает. Выставку посмертную можно устроить!

Петрович ощутимо позеленел лицом, сглотнул слюну, захлопнул окно, после достал из ящика невесть зачем там хранящийся молоток.

— Молоток — не проблема — хрустнул пальцами Жилин — Им надо уметь орудовать в драке.

Петрович загнанно оглянулся, достал из ящика еще и гвозди, а после начал заколачивать окно.

— Не судьба — вздохнула Шелестова — Но не страшно. Среди художников начала двадцатого века было модно в наполненной шампанским ванной вены вскрывать. Очень красивый материал может получиться. "Наследник Серебряного века". По-моему, звучит.

— Так Серебряный век — это поэты — немного неуверенно сообщила ей Мариэтта

— Неважно — отмахнулась Ленка — На это никто глядеть не станет. Да не все и в курсе, что там к чему. Главное — продающее название.

— Мне другое интересно — я подошел к Петровичу, который, сопя, вбивал в дерево очередной гвоздик — Ты другое скажи — тебе молоток в столе зачем?

— Он тут уже был — ответил мне тот, не прекращая свое занятие — Вот, пригодился. И, это… Я против, чтобы меня в ванной топили. И шампанское я не люблю.

— Ну и ладно — уже другим тоном сообщила всем Шелестова — Главное, что ты перестал помещение вымораживать. Виктория Евгеньевна, как вам моя обновка?

И она снова задрала ногу вверх, демонстрируя ботильон.

— Ничего так — миролюбиво оценила обувь Вика — Мне нравится. Дорогие?

— Не дороже денег — Шелестова вывернула ступню так, как человеческой природой, по-моему, даже предусмотрено не было. С другой стороны — что такое природа, когда женщине надо что-то посмотреть? Даже несмешно — Нет, положительно удачное приобретение.

Короче — в редакции царили мир и покой, и это тешило мое сердце. Что особенно приятно — Ксюша сделала необходимые выводы, этот вывод я сделал из того, что материалы в следующий номер компоновались по-старому. Все собрались у стола Шелестовой, и, перебивая друг друга, обсуждали, что в него пойдет, а что нет.

Когда я в полдень собрался уходить, то подошел к Ксюше и поцеловал ее в маковку, добавив:

— Молодец.

Ответом был испуганный взгляд, причем на этот раз, похоже, неподдельный. Хотя… Она очень умелая актриса, это я уже понял.

— Стараюсь — пискнула девушка.

— Старайся — одобрил я — Эволюционируй. Благое дело, скажу я тебе.

— Шеф, а шеф — окликнула меня Шелестова — Есть вопрос.

— Заранее предвижу очередную пакость — повернулся я к ней — Что тебе надобно, о ясноглазая владелица бесподобных ботильонов?

— У Мэри и Сереги днюха на подходе — потыкала пальчиком в названные персоны девушка — Вы как?

— "Вы как" — что? — переспросил я — Что именно? Будете скидываться, разрешите праздновать тут, вы чего будете пить? Формулируй вопрос точно, в соответствии с записью, значащейся в твоем дипломе о высшем образовании.

— Бухать с нами будете? — немедленно выполнила мою просьбу Шелестова — В эту пятницу, после работы.

Э, милая, мне бы знать, что сегодня вечером будет! А пятница — это вообще как полет в очень-очень далекую галактику.

— А ничего, что это наш праздник? — возмущенно пискнула Мариэтта — Лен, мы как бы сами хотели Харитона Юрьевича позвать!

— Долго собираетесь — парировала Шелестова — Пока надумаете, он уже уйдет, и неизвестно, когда появится снова. Может, только когда кто-то из нас женится. Что-что, а свадьбы и крестины наш шеф никогда не пропускает. На второй день может и не приходит, но на первом всегда появляется.

Ах ты, зараза такая. Подколола, подколола, признаю. И, главное, стоит, улыбается, да так ласково, что аж скулы сводит.

— Интересное наблюдение — сообщил я Шелестовой — Сам был не в курсе. Но обещаю, что на твою свадьбу приду точно. Как минимум затем, чтобы выразить свое соболезнование жениху.