Факел Новороссии

Ты мог также делать жизнь в рыболовецком и торговом флоте Приморья, на авиастроительных заводах Арсеньева и Комсомольска-на-Амуре. Мог работать в Якутии, на трассе Севморпути, на промыслах Ямала или в новосибирском Академгородке. Мог добывать сырье — а мог и конструировать лазерную технику будущего. Это был развивающийся Фронтир империи. Включавший в себя и возможность сделать военную карьеру. И в сухопутных войсках, и в военно-воздушных силах, и в ракетно-стратегических войсках, и на Тихоокеанском или Северном флотах.

Если же ты хотел попасть в обстановку феодальной архаики, то мог уехать, к примеру, в Хивинское ханство или Бухарский эмират, вассальные государства Российской империи. Или в Закаспийский край. В СССР это были республики Средней Азии. Хотелось родоплеменных отношений? Вот тебе обширный мир Казахстана, Кавказа и Закавказья, северных и сибирских народов. Хоть при царях, хоть при Советах.

Хотел ты попасть на самый передовой край науки и техники, в кузницы будущего — вот тебе россыпь закрытых городов, космодромов, обсерваторий и наукоградов. Там ты прикоснешься и к космосу, и к титаническим энергиям, и к тайнам микромира. Наука была еще одной огромной «страной» внутри Империи.

Ты с ума сходишь по индустриальной романтике? Вот тебе огромная «страна» промышленности от Бреста до Владивостока, от Мурманска до Кушки. Выдвигайся в директора, в начальники главка, в министры! А если вспомнить Российскую империю, то предприимчивый купец (бизнесмен) мог создавать успешные предприятия на одной шестой части мировой суши, влезая еще в Маньчжурию, Корею, Персию!

Утонченные деятели искусства получали болезненно-утонченный мир аристократического Петербурга. Там плодились всяческие кубисты, дадаисты и футуристы. В роскошных салонах читали свои стихи поэты Серебряного века. Рисовали свои картины декаденты. Творили билибины, бурлюки, маяковские, блоки…

Стремящиеся делать свою жизнь трудяги при царе могли уехать поднимать крестьянское хозяйство в Сибирь, получая даже подъемные от казны и налоговые льготы. А потом туда же ехали… Нет, не одни только зека, но и комсомольцы-добровольцы.

Москва сначала предлагала тебе традиционно-русскую степенность и сытость. Потом — мир имперской бюрократии, политических интриг, борьбу за власть, карьеру в науке и культуре.

В развивающейся во всех смыслах Империи, Белой и Красной, бурлила самая разнообразная жизнь — промышленная, деловая, научная, военная, спортивная. Вплоть до космической. Тебе были открыты тысячи возможностей для роста, гудели моторы миллионов «социальных лифтов». Каждый мог выйти в люди. Открывались пути на капитанские мостики, на университетские кафедры, на вершины власти. Даже к услугам артистов были огромные пространства и миллионы почитателей. Если ты не пил, а учился и усердно трудился, то поднимался все выше и выше. И хлопчик из степного села мог стать адмиралом, а горец — командиром эскадры стратегических воздушных кораблей. Пареньки с рабочих окраин летали в космос, становились академиками и капитанами промышленности.

Империя — это огромный рынок, такой благотворный для развития национальных промышленности и сельского хозяйства. Это возможность торговать на огромном пространстве с его ненасытными потребностями, где действуют одни и те же законы.

А теперь сравните все это с унылыми мирками украинского, прибалтийского и прочих «хуторов»! Как хлопцу «с пид Полтавы», бредящему подводным флотом, сделать себе жизнь и карьеру, коли у несчастной Украины — всего одна подводная лодка, да и та недействующая, и на нее — уже три адмирала? А весь флот грозных атомоходов остался в РФ, и в Европу Украину не берут. А если и возьмут, то какому-нибудь Олексе Шмалюку никогда в ней не стать капитаном гордой субмарины флота Ее Величества. Ему могут предложить только карьеру подавальщика гамбургеров в закусочной «быстропита».

Какая на Украине наука? Нищая, старая, умирающая. Где вы найдете великие научно-промышленные проекты в каких-нибудь Молдавии, Украине, Литве, Эстонии или Латвии? Это в Империи ученый из Донецка был обеспеченным человеком (Империя ценила мозги!), плоды его работы находили применение на огромном пространстве от берегов Двины до сопок Приморья. Он ездил на симпозиумы по всей огромной стране, встречался с коллегами, затевая захватывающие совместные работы. А кто такой ученый на «национальной» Украине? Нуждающийся старик в унылом, умирающем институте, работа которого не находит применения.