Факел свободы

Глаза Бардасано слегка расширились, и на мгновение показалось, что она находится на грани протеста. Но потом она явно передумала. Не из-за того, в этом Детвейлер был уверен, что она опасалась спорить, если бы думала, что он был неправ или что он шел на неоправданные риски. Одним из ее ценных качеств было то, что она никогда не была подпевалой. Если бы она была с ним действительно не согласна, она сказала бы ему об этом до того, как операция была запущена. Но ей также нужно было время, чтобы обдумать услышанное впервые, чтобы утвердиться в своих мыслях, прежде чем открывать рот. Что было еще одним качеством, которое делало ее столь ценной для него.

"И я не сомневаюсь, что она также будет обсуждать это с Бенджамином, - сардонически подумал он. - Если у нее есть какие-то сомнения, она захочет пропустить их через него, чтобы получить по ним вторую точку зрения. И, конечно же, вместе они могут быть командой, вдвойне усиливающей меня, если окажется, что они согласны друг с другом".

Что вполне устраивало Альбрехта Детвейлера, когда все было сказано и сделано. В конце концов, единственное, в чем он не был убежден, это его собственная непогрешимость.

Глава 36

Июнь 1921 г. э. р.

- Не могу даже выразить тебе, с каким нетерпением я жду этого, Хью. Первый раз я выбираюсь из этой чертовой дыры после убийства Лары и всех тех других людей.

Они только что вышли из лифта, ведущего вниз в подземный оперативный центр, одновременно ставший королевской резиденцией, и направлялись к главному входу. Импульсивно Берри взяла под локоть своего начальника службы безопасности. Затем, почувствовав, как он напрягся, она скорчила гримасу и убрала руку.

- Прости. Забыла. Ты должен держать руку с оружием свободной - похоже, обе - на случай, если на нас набросятся злодеи. И не обращай внимания на тот факт, что ни один злодей меньше гориллы, скорее всего, не "напрыгнет" на тебя, в первую очередь - и если бы они это сделали, ну и что? Я видела, какие тяжести ты поднимал, Хью. Любой злодей из реального мира с функционирующим мозгом, который захочет причинить мне вред, когда ты рядом, попытается взорвать меня или выстрелить в меня с большой дистанции или отравить меня или что-то еще - ни один из этих сценариев не оставляет места, чтобы Араи Мертвый-Глаз выступил с пушкой наперевес.

Хью не смог удержаться от смешка. С чисто хладнокровной и практической точки зрения Берри почти наверняка права. Хью не нужно было держать обе руки свободными. На самом деле, можно было даже доказать, что предложив Берри свою руку, он снижал бы риск того, что королева может пораниться, споткнувшись и упав.

Но это не имело значения. Настоящая проблема была психологической, а не практической. Даже без какого-либо физического контакта Хью было очень трудно поддерживать свою эмоциональную отстраненность. На самом деле, чем дальше, тем все сложнее. Он решил, что ему нужны все костыли, какие только можно достать.

Последнее замечание королевы стало, так сказать, еще одним гвоздем в его эмоциональный гроб. И если термин "гроб" может показаться другому мужчине нелепым способом описания того, что он влюбился, то этот другой мужчина не был начальником службы безопасности своей потенциальной возлюбленной. К настоящему времени Хью молча проклинал Джереми Экса в тот момент, когда просыпался, затем, по меньшей мере, дюжину раз в течение каждого дня - и его последней мыслью, прежде чем заснуть, было проклясть его еще раз.

"С момента убийства Лары и всех тех других людей". Насколько известно Хью, Берри Зилвицки была единственным человеком, который описал этот печально известный исторический эпизод таким образом. Вероятно, для всех остальных в населенной вселенной - и, конечно, для каждого диктора новостей - этот эпизод был известен как покушение на королеву Факела Берри.

Хью и сам думал об этом инциденте именно так. Но Берри этого не делала. И никогда не будет. Может быть, лучше сказать, была категорически неспособна на это. В ее видении вселенной была ясность, проходившая мимо тех слоев титулов и званий, должностей и статусов, которые большинство людей автоматически и обычно подсознательно прикладывали к другим людям, с которыми они сталкивались.

Дело было не в том, что Берри проявляла неуважение по отношению к людям высокого социального положения. Она не была такой, если только такое лицо не давало ей конкретной причины для этого. Просто она обладала способностью проявлять такое уважение, даже не задумываясь об этом, любому человеку, каким бы низким ни был его статус.

Она выжила, а Лара и многие другие - нет. Так что навсегда этот инцидент будет определяться для нее людьми, которые пострадали больше всего, а не их соответствующим статусом. После него она потратила время и усилия, чтобы узнать фамилии и имена каждого погибшего, вплоть до слуг, и отослала личные сообщения с соболезнованиями их семьям. (Если такие были. У многих бывших рабов их не было.)