Факел свободы

- "Хали Соул", вам разрешено покинуть орбиту. - И-Ди Тримм вновь проверила экран, скорее по привычке, чем из-за чего-либо другого, вроде последней меры предосторожности против очень отдаленной возможности несанкционированного полета - или, возможно, даже болида, как бы статистически маловероятно это ни было - который может оказаться на намеченном курсе грузовика.

- "Хали Соул", конец связи.

Просто рутина. К настоящему времени, двумя неделями спустя, у Тримм были только смутные воспоминания о выполненной дополнительной проверке по "Хали Соул". Конечно, это было в записях. Но у нее было не больше шансов проверить старые записи без всякой причины - объем трафика на вход в Мезу и от нее был поистине огромен - чем если бы она начала ходить на работу вприпрыжку, а не пользуясь идеально функционирующим трубопоездом.

Кроме того, в эту смену ей повезло иметь партнером Стива Лунда, и они были в середине дружеского спора о последних тенденциях в женской моде, когда пришел вызов от "Хали Соул". Как только грузовик начал двигаться, И-Ди вернулась к дебатам.

Были времена, когда она сожалела о сексуальной ориентации Стива. В некотором смысле, он был бы лучшим мужем для нее, чем нынешний. Но, в конце концов, это была не идеальная вселенная.

* * *

- Ну, я бы сказала, что все прошло отлично. - Эльфрид Бутре немного откинулась на спинку сиденья. Она была более напряжена, чем нужно, и это явление она приписывала своим преклонным годам. В юности она и не задумалась бы рискнуть гораздо большим, чем сейчас.

- A bientot, Антон и Виктор. Удачи.

- Что это значит, Ганни? О бьян-бьян... - Брайс Миллер боролся с неизвестным словом. Он сидел на одном из других сидений на командной палубе грузовика. Как и все остальное на "Хали Соул", сиденье - вроде такого же у Ганни - демонстрировало то, что чаще называют как видевшие лучшие дни.

- О бьян-то. Это французский язык. Это означает "увидимся позже". Ну, более или менее. Как и большинство слов в других языках, это переводится не совсем точно. Некоторые люди могли бы перевести его как "скоро увидимся".

- Как скоро мы их увидим, и где ты научилась говорить по-французски?

- Отвечаю на вопросы по порядку, я понятия не имею, когда мы увидим их снова. Может быть, никогда. Но если ты спрашиваешь то, что должен был спросить, мы, вероятно, вернемся сюда, в систему Мезы, в течение десяти дней. Максимум две недели, но я готова держать пари на десять дней. Переменная состоит в том, работают ли механизмы Имбеси, как планировалось, а его люди кажутся мне хорошо организованными. Что касается того, где я выучила французский...

Она поджала губы, изучая астрогационный экран. Глядя на экран, во всяком случае. Ее мысли были где-то далеко.

- Это долгая история, юноша.

- У нас есть время. Расскажи мне.

* * *

- У тебя грубые вкусы в одежде. Конечно, я думаю, что этого и следовало ожидать от выросшего в Новом Париже.

- Тебе хочется поговорить. Ты когда-нибудь носила что-либо, кроме кощеевского шика? Который, кажется, состоит целиком из кожи.

- Я хорошо выгляжу в коже. Эй, это отличная идея. Может быть, мы должны попробовать ее.

- Не будь вульгарной.

- Я не вульгарна, мне скучно. Ты действительно паршив в постели.

- Конечно, я паршив в постели. Я ничего не делаю. И это удар ниже пояса.

- Большое дело. Насколько я знаю, там все равно ничего нет.

Антон услышал легкий сдавленный звук. Предполагаю, подумал он, Виктор пытается подавить смех. К счастью, интервал был достаточно кратковременным, чтобы скремблинг-оборудование замаскировало небольшое расхождение с тем, что должно было быть языком тел пары, ведущей тихий, но ожесточенный спор.

Оборудование, которое у них было, на самом деле не было первоклассным. Для этого им понадобилось бы мантикорское снаряжение, которое потенциально могло вызвать проблемы. Но то, что они приобрели на черном рынке в Новом Ростоке - контакт Виктора, Триеу Чуанли, был настоящим рогом изобилия удобных предметов - было достаточно хорошим для их целей.

Оборудование не только защищало от попыток обнаружения звуков, что могло бы сделать любое хорошее скремблинг-оборудование, но оно также создавало достаточно визуальных искажений, чтобы сделать невозможным чтение по губам и даже интерпретировать язык тела практически для любого, кроме подготовленного эксперта - и то если люди совсем не умеют притворяться.

Виктор Каша, с другой стороны, был довольно приличным актером. Как и следовало ожидать от тайного агента. А у Яны был природный талант к этому.

В любом случае, им не пришлось бы долго продолжать в том же духе. Антон почти закончил. Он не поднимал головы, сосредоточившись на персональном комм-устройстве в своих руках. Любому наблюдателю этот маленький, не очень драматичный сценарий в подземном проходе показался бы состоящим из ссоры пары, которую их друг и компаньон вежливо игнорировал, занимаясь личными делами и ожидая, пока они закончат.