Факел свободы

Тем не менее, им удалось пополнить запасы воздуха и энергии на достаточно долгое время, чтобы их спасла гранд-дама клана, которая прибыла за ними на все еще каким-то образом функционирующей яхте, бывшей одной из многих глупостей, оставленных ей мужем. К счастью, в свое время Эльфрид Маргарет Бутре была известным пилотом, и старая леди все еще умела летать, сидя на вошедшем в пословицу месте своих штанов. Это был, пожалуй, единственный способ, которым ей удалось выполнить спасательную операцию до того, как экранирование кабины было бы разрушено жестким и смертельным излучением в магнитосфере Аметы, учитывая, что приборные системы яхты были в таком же плачевном, нуждающемся в ремонте состоянии, как и почти все другое, принадлежащее клану.

Что было плохо, эта самая Эльфрид Маргарет Бутре имела едкий язык, который не терпел дураков и не всем дозволял откровенные сумасбродства. Как нарочно, системы связи яхты и ныне брошенной на произвол судьбы кабины американских горок были одними из немногих частей оборудования, которые все еще функционировали почти идеально. Также, увы, системы связи в кабине не могли быть выключены обитателями. В конце концов, они были разработаны, чтобы передавать инструкции идиотам-туристам. Таким образом, все спасение сопровождалось, от начала до конца и с перерывами не более четырех секунд каждый, тем, что стало известно в обширных легендах клана как второе лучшее снятие шкуры от Ганни.

(Наилучшее снятие шкуры было тем, которое она даровала своему покойному мужу, когда впервые узнала, что он умер от сердечного приступа в середине попытки вернуть свои потерянные состояния в азартной игре - прямо в тот момент, когда он выиграл, но до того, как его противники перевернули кон. Оставляя в стороне ругательства, суть этого была: "Ты заставил меня пройти через сорок лет жизни в Пограничье! И ты не мог продержаться еще четыре секунды?")

К счастью для Брайса, возраст защитил его от большей части свирепой обличительной речи. Тем не менее, даже полутень той желчи, которую Ганни Эль вылила на дядю Эндрю, оставила ему шрамы на всю жизнь.

Во всяком случае, так ему нравилось думать. Инцидент произошел несколько лет назад, и Брайсу сейчас было четырнадцать лет. То есть, тот возраст, когда все умные и здравомыслящие парни начинают понимать, что есть их торжественная судьба. Обреченные, возможно, судьбой, возможно, случайно, но, безусловно, благодаря их изысканной чувствительности на мучительную жизнь отверженных. Приговоренные к неловкому молчанию и неумелой речи; обреченные на тьму внешнего непонимания; осужденные на жизнь в одиночестве.

И в безбрачии, конечно, он сказал это себе три дня назад - когда его дядя Эндрю взвалил несчастье на его меланхолию, объяснив ему тонкое различие между безбрачием и целомудрием.

- О, прекрати это, Брайс. Ты просто в панике, потому что...

Он поднял мясистый палец.

- Кузина Дженнифер не уделяет тебе времени, а по причинам, известным только мальчикам, которые были превращены гормонами в полые бессмысленные оболочки - да, я знал причины, когда сам был таким, но я давно забыл их, так как перестал быть кретином-подростком - ваши "привязанности", как они вежливо называются, естественно останавливаются на девушке поблизости от вас, которая, наверное, самая красивая и, конечно, самая эгоцентричная.

- Это не...

- Пункт второй. - Указательный палец присоединился к большому. - Таким образом, ты убедил себя, что обречен на великолепную уединенную жизнь. Если ты не можешь заполучить Дженнифер Фоли, у тебя не будет девушки в качестве невесты. Не то, что у тебя было какое-либо право мечтать о невесте, когда на тебя обрушился Буйный Тауб за унылую успеваемость по тригонометрии.

Брайс нахмурился. Еще один его двоюродный брат Тауб, намного старше по возрасту, был самым нелюбимым из его кузенов на данный момент. Было нелепо ожидать, что четырнадцатилетний мальчик, охваченный великим отчаянием жизни, будет заниматься утомительной - нет, свинцовой - тупостью синусов, косинусов и всего такого прочего. Даже такой мелочно-дотошный учитель, как Энди Тауб, должен был бы это понимать.

- Это не...

Средний палец без зазрения совести присоединился к своим товарищам.

- Пункт третий. Тебя все равно не волнует брак. Ты говоришь себе это только потому, что ты все же, - он остановился на мгновение, его тяжелые черты обезобразились карикатурой размышления, - по крайней мере, через четыре месяца, по моей лучшей оценке, почувствуешь себя свободным от осознания того, что тебе не нужно быть женатым, чтобы переспать - на самом деле то, о чем твоя монгольская орда гормонов заставляла тебя думать, когда дело доходило до кузины Дженнифер.

- Это действительно не...