Факел в ночи

Я не особенно рассказывала Элиасу о том, что произошло между мной и Кинаном. Мы ни разу не оставались наедине, чтобы поговорить об этом. Но сейчас мне захотелось выговориться.

– И у Кинана был в душе нетронутый уголок, не втянутый в манипуляции и убийства. Этой частью души он и любил меня, Элиас. А я отвечала ему взаимностью. Предательство не могло пройти для него бесследно. И он это чувствовал.

Элиас посмотрел на быстро темнеющее небо за окном.

– Это правда, – подтвердил он. – Из того, что Шэва рассказала мне, следует, что он бы не смог взять браслет, если бы он любил тебя по-настоящему. Магия действует в две стороны.

– Значит, меня любил джинн. Я бы предпочла десятилетнего мальчишку.

Я положила руку на предплечье, где когда-то был браслет. Даже сейчас, спустя несколько недель, я чувствовала боль от его утраты.

– И что теперь будет? Браслет у Князя Тьмы. Как много кусочков Звезды ему еще нужно? Что, если он найдет их все и освободит своих собратьев? Что, если…

Элиас приложил палец к моим губам. Мне показалось, или он задержал его чуть дольше, чем нужно?

– Мы это узнаем, – сказал он. – Мы придумаем, как его остановить. Но не сегодня. Сегодня мы едим тушеную курицу и рассказываем друг другу истории о наших друзьях. А еще говорим о том, чем вы с Дарином займетесь, когда он очнется. О том, как взбесится моя безумная мать, когда узнает, что я жив. Мы будем смеяться, и жаловаться на холод, и наслаждаться теплом этого очага. Сегодня мы празднуем то, что всё еще живы.

* * *

Как-то раз среди ночи деревянный пол хижины скрипнул. Я вскочила со стула, на котором прикорнула у кровати Дарина, закутавшись в старый плащ Элиаса. Но мой брат крепко спал, и его лицо не изменилось. Я вздохнула, в тысячный раз подумав, очнется ли он вообще когда-нибудь.

– Прости, – прошептал Элиас за спиной. – Не хотел тебя будить. Я был на краю Леса. Увидел, что очаг гаснет, и подумал, что надо бы принести побольше дров.

Я протерла глаза, согнав сон, и зевнула.

– Небеса, сколько сейчас времени?

– Через несколько часов рассвет.

В окно у моей кровати виднелось небо, темное и чистое. Вдруг пролетела звезда. Затем еще одна.

– Мы можем понаблюдать за ними на улице, – предложил Элиас. – Это будет длиться где-то час.

Я натянула плащ и встала вместе с ним в дверях нашей хижины.

Он стоял совсем рядом, сунув руки в карманы. Каждые несколько минут падали звезды, оставляя в небе полосы. Всякий раз я задерживала дыхание.

– Это происходит каждый год. – Элиас не сводил взгляд с неба. – В Серре этого не видно. Слишком много пыли.

Я задрожала от холодного ночного воздуха, и он окинул мой плащ критическим взором.

– Надо нам раздобыть тебе новый, – сказал он. – Этот не слишком теплый.

– Его мне дал ты. Это мой счастливый плащ. Я не брошу его… никогда. – Я закуталась плотнее и поймала его взгляд.

Я вспомнила, что сказала Афия, когда уходила, и зарделась. Но когда я ей ответила, то знала, о чем говорю. Сейчас Элиас привязан к Месту Ожидания. У него нет времени ни на что другое. А даже если б и было, я бы побоялась навлечь гнев Леса.

По крайней мере, прежде я отказывалась об этом думать. Элиас поднял голову, и на миг в его глазах отразилось страстное желание, да так явно, будто было начертано звездами.

Я подумала, что должна сказать какие-нибудь слова. Но, небеса, что я могла сказать, когда от его взгляда меня захлестнуло жаркой волной? Теперь он выглядел неуверенным, и между нами возникло напряжение, тяжелое, как грозовое небо.

Затем его неуверенность снова вытеснило необузданное, вырвавшееся на волю желание, отчего мое сердце пустилось в неистовый галоп. Элиас шагнул ко мне и прижал спиной к обветшалой деревянной стене хижины. Наше дыхание стало рваным, порывистым. Теплая ладонь легла на мое запястье, скользнула вверх по руке, шее, губам.

От его прикосновения по коже побежали мурашки. Он взял мое лицо в ладони, чтобы понять, хочу ли я его, хотя в светлых глазах полыхала страсть.

Я схватила его за ворот рубашки и притянула к себе, ликуя от ощущений, которые дарил его поцелуй. От того, насколько правильным казалось наконец уступить друг другу. На мгновение я вспомнила о том, как мы целовались с Элиасом много месяцев назад в его комнате. Тот поцелуй был неистовым, рожденным отчаянием, желанием, смущением.

Сейчас все было иначе – его огонь жарче, руки увереннее, губы не так торопливы. Я обвила его шею руками и приподнялась на цыпочки, прижавшись к нему всем телом. Меня окутал запах пряностей и дождя. Поцелуй Элиаса стал глубже. Я с наслаждением прикусила его полную нижнюю губу, и у него вырвался хриплый стон.

Где-то там, глубоко в Лесу, нечто зашевелилось. Элиас резко вдохнул и отстранился, поднимая руку к голове.

Я посмотрела в сторону Леса. Даже в темноте я различала, как колышутся верхушки деревьев.

– Духи, – промолвила я тихо. – Им это не нравится?

– Не то чтобы. Ревнуют, наверное. – Он попытался улыбнуться, но получилась гримаса. Его глаза наполнились болью.

Я вздохнула и провела пальцами по его губам. Затем положила ладонь ему на грудь, а потом взяла его за руку и потянула за собой в дом.