Факел в ночи

Кочевники в зеленой одежде окружили лагерь, пропуская тех, кто входил через импровизированные ворота, сделанные из двух повозок. К нам никто не приближался, пока мы не вошли на жилую территорию, переполненную людьми: мужчины стряпали на огне еду, женщины готовили товары на продажу, дети ловили кур и друг друга. Элиас направился к самой большой палатке, но нас остановили двое охранников.

– Работорговцы торгуют ночью, – сказал один из них на серранском с акцентом. – Возвращайтесь позже.

– Афия Ара-Нур ждет меня, – ощетинившись, прорычал Элиас, и от звука этого имени я вздрогнула, вспомнив маленькую темноглазую женщину, которую встретила в кузнице Спиро несколько недель назад. Она же грациозно танцевала с Элиасом в ночь Лунного Фестиваля. Это ей он хотел доверить отвезти нас на север? Я вспомнила слова Спиро: «Одна из самых опасных женщин в Империи».

– Она не встречается с работорговцами днем, – решительно ответил второй кочевник. – Только ночью.

– Если не впустите меня к ней, – заявил Элиас, – я буду рад доложить маскам, что племя Нур отказывается от торгового соглашения.

Кочевники обменялись беспокойными взглядами, и один из них скрылся в палатке. Я хотела предупредить Элиаса насчет Афии, передать ему слова Спиро, но второй охранник смотрел на нас так пристально, что я не смогла бы сделать это незаметно. Спустя минуту кочевник махнул нам, чтобы мы вошли в палатку. Элиас повернулся ко мне, сделав вид, что поправляет кандалы, а сам вложил в мою руку ключ. Затем откинув полог, вошел с таким видом, будто это его лагерь. Иззи, Кинан и я поспешили за ним.

Внутри палатка была устлана коврами ручной работы. Десять ламп отбрасывали геометрические узоры на шелковые подушки. За неструганым столом сидела Афия Ара-Нур, изящная и смуглая, со струящимися по плечам черными косами, в которые были вплетены красные тесемки. Стол выглядел громоздким и неуместным среди окружавшей ее ослепительной роскоши. Она перебирала пальцами счеты и потом записывала чернилами свои вычисления в лежавшую перед ней книгу. Рядом со скучающим видом сидел юноша. Он был одного возраста с Иззи и обладал той же резкой красотой, что и Афия.

– Я позволила тебе войти, работорговец, – произнесла Афия, не глядя на нас, – лишь за тем, чтобы лично сказать тебе, что, если ты еще раз хоть ногой ступишь в мой лагерь, я вспорю твое брюхо.

– Как горько, Афия, – ответил Элиас и бросил ей на колени что-то маленькое. – Ты совсем не так дружелюбна, как в первую нашу встречу. – Голос Элиаса прозвучал игриво, и я зарделась.

Афия схватила монету. У нее буквально отвисла челюсть, когда Элиас снял шарф с лица.

– Джибран, – обратилась она к мальчику, но быстрый как пламя Элиас выхватил из-за спины свои мечи и сделал шаг вперед. Он приставил клинки к горлам обоих. Глаза его при этом оставались спокойны и ужасающе пусты.

– Ты должна мне услугу, Афия Ара-Нур, – сказал он. – Я пришел за ней.

Мальчик – Джибран – неуверенно посмотрел на Афию.

– Пусть Джибран побудет снаружи. – Афия говорила рассудительно, даже нежно, но лежавшие на столе руки сжались в кулаки. – Он тут ни при чем.

– Нам нужен кто-нибудь из твоего племени, чтобы ты вернула мне одолжение при свидетеле, – возразил Элиас. – Джибран прекрасно для этого подходит.

Изумившись, Афия открыла рот, но ничего не сказала, и Элиас продолжил:

– Ты связана долгом чести, Афия Ара-Нур, и должна выслушать мою просьбу и исполнить ее.

– Будь проклята эта честь…

– Очаровательно, – усмехнулся Элиас. – Что бы об этом подумал совет старейшин? Ты – единственный жрец в землях кочевников, причем самый молодой из всех, кого когда-либо выбирали жрецами, кто отбрасывает свою честь, словно негодное зерно. За полчаса в таверне этим утром я узнал все, что нужно, о племени Нур, Афия. Твое положение довольно шатко.

Афия сжала губы в тонкую линию. Элиас ударил по больному.

– Старейшины поняли бы, что это для блага племени.

– Нет, – возразил Элиас. – Они сказали бы, что ты не подходишь на роль вождя, раз совершаешь ошибки, которые угрожают племени. Например, даешь монету одолжения меченосцу.

– Это одолжение было для будущего Императора! – Афия от злости вскочила на ноги. Элиас сильнее надавил клинком на ее шею, но кочевница, похоже, и не заметила. – А не для предателя и беглеца, который, видимо, стал работорговцем.

– Они не рабы.

Я достала ключ и открыла замок у себя на кандалах, затем у Иззи и у Кинана, чтобы подтвердить слова Элиаса.

– Они мои спутники, – сказал он. – И одолжение их тоже касается.

– Она не согласится, – еле слышно прошептал мне Кинан. – Она сдаст нас проклятым меченосцам.

Я никогда не чувствовала себя такой уязвимой. Афии достаточно было выкрикнуть одно слово, и через несколько минут за нами явились бы солдаты. Иззи, стоявшая рядом со мной, напряглась. Я сжала ее руку.

– Мы должны доверять Элиасу, – прошептала я, пытаясь и себя в этом убедить. – Он знает, что делает. – Однако я все же нащупала кинжал, спрятанный под плащом. Если Афия предаст нас, без борьбы я не сдамся.