Факел в ночи

– Ах. – Я уловил в ее голосе улыбку. – Вот с этим могут быть сложности. Понимаешь, когда проходишь через мои земли, ты тревожишь духов, Элиас. И за это ты должен заплатить.

Да уж, поприветствовала так поприветствовала!

– И как же?

– Я покажу. Если управишься достаточно скоро, то помогу тебе пройти через эти земли быстрее, чем ты проскакал бы на лошади.

Я неохотно вскочил на Треру и предложил руку Ловцу Душ, хотя от одной лишь мысли, что я вынужден находиться рядом с потусторонним существом, в жилах стыла кровь. Впрочем, она не приняла руки и сорвалась в бег. Она неслась так, что ничуть не уступала галопу Треры. С запада подул ветер, подхватив ее, как воздушного змея. Ее тело плыло в воздухе, будто сделанное из пуха. Вскоре перед нами вырос стеной Лес Забвения. Слишком быстро, чтобы поверить в реальность происходящего.

Когда я выполнял задания, будучи пятикурсником, мне ни разу не доводилось так близко подбираться к Лесу. Центурионы предупреждали, чтобы мы держались от него на приличном расстоянии. Это было одно из немногих правил, нарушать которое не осмелился ни один пятикурсник, поскольку каждый, кто ослушался, бесследно исчезал.

– Оставь коня, – велела Ловец Душ, – я прослежу, чтобы о нем позаботились.

Как только я ступил в Лес, начался шепот. И теперь, когда обморок не притуплял мои чувства, я смог отчетливее разобрать слова. Багрянец листьев казался ярче, сладковатый запах коры – острее.

– Элиас. – Голос Ловца Душ заглушил шорохи призраков. Она кивнула в сторону деревьев, где расхаживал дух Тристаса.

– Почему он все еще здесь?

– Он не желает слушать меня, – ответила Ловец Душ. – Может, он послушает тебя.

– Из-за меня он умер.

– Именно. Ненависть здесь его и держит. Я не против призраков, что желают остаться, Элиас, но если только они не расстраивают других призраков. Тебе надо поговорить с ним. Надо помочь ему идти дальше.

– А если у меня не получится?

Ловец Душ пожала плечами:

– Значит, останешься здесь, пока не справишься.

– Но мне нужно в Кауф.

Ловец Душ повернулась ко мне спиной:

– Тогда тебе лучше поторопиться.

* * *

Тристас отказался говорить со мной. Сначала он попытался напасть на меня, но теперь, когда я был в сознании, его кулаки пролетали сквозь мое тело. Когда он понял, что не может ударить меня, то бросился прочь, изрыгая проклятья. Я хотел пойти за ним, звал по имени и к вечеру охрип. Когда в Лесу совсем стемнело, рядом со мной вновь появилась Ловец Душ. Мне стало любопытно, наблюдала ли она за моими неуклюжими попытками.

– Пойдем, – коротко бросила она. – Если не будешь есть, то только ослабнешь, и у тебя снова ничего не выйдет.

Мы прошли вдоль ручья к хижине, заставленной мебелью из светлого дерева и устланной самоткаными коврами. Многогранные лампы кочевников расцвечивали комнату дюжиной оттенков. На столе дымилась чаша с рагу.

– Уютно, – отметил я. – Ты здесь живешь?

Ловец Душ повернулась, собираясь уйти, но я преградил ей путь, и она столкнулась со мной. Я ожидал, что меня пронзит холод, такой же, как от прикосновения призраков. Но она оказалась теплой. Почти горячей. Ловец Душ отскочила от меня, и я поднял бровь.

– Так ты живая?

– Я не человек.

– Это я понял, – произнес я сухо. – Но ты и не призрак. И у тебя, очевидно, есть потребности. – Я оглядел дом, кровать в углу, горшок с рагу, кипящий на огне. – Еда. Кров.

Она сердито взглянула и обогнула меня с неестественной скоростью, что напомнило ифрита, которого мы с Лайей встретили в катакомбах Серры.

– Ты ифрит?

Она дошла до двери, и я вздохнул с раздражением.

– Что плохого в том, чтобы поговорить со мной? – спросил я. – Ты наверняка одинока тут в компании одних лишь духов?

Я ожидал, что она набросится на меня или убежит, но ее рука застыла на дверной ручке. Я отошел в сторону и указал на стол.

– Сядь. Пожалуйста.

Она вернулась обратно в комнату, настороженно глядя на меня черными глазами. В глубине темного взгляда я разглядел проблеск любопытства. Интересно, когда она в последний раз говорила с кем-нибудь из живых?

– Я не ифрит, – начала она, сев напротив меня. – Они – слабые существа, порожденные низшими стихиями. Песка или теней. Глины, ветра или воды.

– Тогда кто ты? – спросил я. – Или… – Я оценил ее человеческий облик, в котором, кроме глаз, таящих вековую мудрость, все было обманчивым. – …Кем была?

– Когда-то я была девушкой. – Ловец Душ посмотрела на причудливый узор из света и теней, что отбрасывала одна из ламп на ее руку. Голос звучал почти задумчиво. – Глупой девушкой, которая совершила глупый поступок. Это привело к еще одной глупости. Глупость обернулась бедствием, бедствие – убийством, а убийство стало проклятьем. – Она вздохнула. – Теперь я прикована к этому месту и расплачиваюсь за свои преступления тем, что провожаю души из одного царства мертвых в следующее.

– Серьезное наказание.