Факелы ада

Лицо Наблюдателя осталось неподвижным, глаза не выразили ничего, и лишь на лбу заблестели капли пота.

– Такая перспектива не может нас радовать, – признал он. – Хм, ладно… вы получите все, что мы нашли в записях Захара. Не представляю только, чем это может вам помочь – набор бессвязных обрывков, незаконченная схема непонятно чего, обрывки какого-то заклинания.

И вновь в словах «бесцветного» не оказалось лжи – он не пытался ничего укрыть.

– Мы как-нибудь разберемся, – сказал Олег, глянув на Милиновича с уважением: тот показал, что от оборотня может быть толк не только там, где нужны физическая сила, быстрота и выносливость. – И еще – мне хотелось бы приобрести досье на всех провидцев Нижнего.

– Это возможно, хотя за полноту и стопроцентную достоверность информации я поручиться не смогу, – Наблюдатель развел руками. – Сами понимаете, провидцы – это такой нестабильный материал…

Он попросил гостей подождать, а сам вышел, после чего человек и оборотень переглянулись – они только что одержали пусть маленькую, но победу.

Глава 6

Егор Кузьмич пошел в фермеры давно, еще в девяностом, когда стало ясно, что советская власть в одном отдельно взятом колхозе имени Свердлова закончилась. Объединился тогда с несколькими такими же, как он, крепкими мужиками лет под пятьдесят, и принялись они хозяйствовать самостоятельно.

С тех пор было много всякого разного, но Егор Кузьмич никогда не жалел о собственном выборе.

К две тысячи второму году у него была небольшая, но зато целиком своя молочная ферма в родном поселке Керженец, пасека в расположенной дальше на восток деревне Большеорловское, доля в лесном промысле и никаких долгов. Егор Кузьмич считал себя человеком состоявшимся, крепко стоящим на ногах, ну а соседи ему по большей части завидовали.

Из бывших товарищей по фермерству кто к этому времени умер, кто спился, кто зачах от болезней, а кто работал на того же Егора Кузьмича, и когда ему напоминали об этом, он обычно говорил: «На все воля божья».

А сам думал: «Работать больше надо, и хвори тебя минуют, и все будет!»

Дома у него тоже было все в порядке – старшая дочь замужем «на Бору», младшая в институте в Нижнем, жена на здоровье не жаловалась и мужа слушалась во всем, как бабе и положено.

В общем, можно сказать, что Егор Кузьмич был счастливым человеком.

Лето две тысячи второго выдалось не очень хорошим – сухим, отчего трава не налилась и коровы доились хуже обычного. И мало того, начались в области лесные пожары, а в Борском районе, где, почитай, все стоит на торфе, еще и подземные – жуткая, почти неистребимая напасть.

Но к августу с ними управились, пошли дожди, и Егор Кузьмич вздохнул спокойно. Даже позволил себе пару раз выбраться по грибы в леса на Керженце и вернулся оттуда с немалой добычей – притащил белых и подосиновиков на жареху, а груздей – в засол.

С последней такой «охоты» он приехал двадцать седьмого поздно вечером и после целого дня на ногах уснул как убитый. Проснулся глухой ночью от истошного собачьего воя и подумал, что псы во всем поселке не иначе как взбесились. А второй раз вынырнул из сна около четырех, когда в калитку забарабанили так, что верный сторож Снежок чуть с цепи не сорвался.

– Тише ты, окаянный! – цыкнул на него Егор Кузьмич, выбравшись на крыльцо и натягивая штормовку. – Кто там?

– Я это! Беда! – ответили из-за калитки густым басом.

Все ясно, приперся Колька Савельев, бывший компаньон, ныне – сторож на молочной ферме. Вот только что за беда могла там приключиться? Утренняя дойка еще не началась, животина вся в стойлах, с оборудованием еще вчера поутру был полный порядок…

– Что за беда?! – Егор Кузьмич открыл засов, калитка распахнулась, и за ней обнаружился Колька: в кирзовых сапогах и фуфайке, дышащий похмельным перегаром, всклокоченный, с выпученными от ужаса глазами.

– Так Васька… он…

– Что? – Егор Кузьмич сделал шаг вперед и схватил сторожа за ворот.

Племенного бычка он купил в Голландии весной, вложил немалые деньги – если правильно повести дело, то к следующему году будут телята, а на них тоже можно неплохо заработать. Кормили Ваську отдельно, особыми кормами, следили во все глаза, разве что пылинки не сдували.

– Нет его, – сказал Колька и икнул.

– Как нет? – опешил Егор Кузьмич.

– Надо смотреть… я не знаю… – забормотал сторож, время от времени икая. – Вечером обходил, все цело было… а сейчас проснулся, оно и… нет его… И выломано все там…

– Знаю я, как ты обходил! – рявкнул Егор Кузьмич, которого одолела страшная догадка: украли! Завистники воспользовались тем, что пьяный сторож дрых, и свели Ваську. – С «пузырем» самогона в обнимку! Скотина! Ружье твое где?! Не пропил еще?

– Не-а…

– Сейчас я свое возьму, и пойдем посмотрим!

Егор Кузьмич повернулся к дому – увидел, что на крыльцо выбралась жена, но говорить ничего не стал. Но та и так все поняла по лицу мужа – без лишних вопросов шмыгнула обратно, точно ее и не было.