Факт или вымысел? Антология: эссе, дневники, письма, воспоминания, афоризмы английских писателей

Я мало-помалу начинаю приходить к мысли, что искусство есть тот самый совершенно безличный акт (вроде распускания цветка и так далее), о котором упоминает Ваш друг Лао-цзы. Вот она, величайшая страсть художника. Существовать в пространстве. ВЫЙТИ ЗА ПРЕДЕЛЫ ПАМЯТИ. Брать начало от извечного истока бытия — но не письма. А письмо, на мой взгляд, вообще не имеет смысла, вот разве что в качестве оберточной бумаги, старой кожи, которую сбрасывает с себя человек. Важно лишь то, каков этот человек. Чем значительнее человек, тем значительней письмо, и т. д. Q.E.D. И что мне прежде всего не нравится в сюрреалистах, так это то, что состоят они из одной только памяти. Их настоящее всегда ограничено их же собственным прошлым, невзирая на все петушиные вопли насчет произведений старого искусства, которые надлежит оставить в прошлом, и т. п. Они не поняли, что великое искусство существует вне времени. Ибо за каждым текстом стоит человек. А искусство есть всего лишь список его недугов. И ты копаешься в нем, как врач в анализах кала. И еще. Насколько я понял, вся эта суета вокруг сюрреализма есть суета вокруг писательской техники — ну, скажем, стиль у Хаксли чересчур женоподобный, а Элиот злоупотребляет развратными придаточными. Потому что всяк использует натурализм, кубизм, сюрреализм и т. д. СЕБЕ НА ПОТРЕБУ. Но разводить по этому поводу этакую вонь — все равно что я бы взялся сейчас организовать лигу в поддержку увеличения числа придаточных образа действия в английской поэзии. Не знаю, достаточно ли внятно я изложил суть дела. Боюсь, что нет. Слишком завелся. Что-то удалось сказать, но не совсем так, как хотелось бы. Ну, например, насчет того, чтоб опираться на Фрейда. Память, снова память. Да, да, конечно, он прав. Но им-то от этого какая польза. А у Вас и без Фрейда все есть. Потому что «Тропик» и «Ч.В.» ^{886} идут от Вашего нутра, а не от Вашей образованности.

Вот, Хадсон повторял мне из раза в раз весьма проникновенно: «Что может мне сказать Вийон? Он же не был на Великой войне». А я обыкновенно отбрехивался: о какой такой Великой войне идет речь, когда у каждого война своя. Искусство не есть политика, т. е. среднестатистические величины. Искусство есть люди. Это не внешняя борьба, это борьба внутренняя. И, дорогой мой Генри Миллер, именно об этом я Вам и пишу, если только не окажется вдруг, что я ничего не понял в Ваших книгах или что Вы сами попросту не ведаете, что творите. Орать у меня тут не на кого, кроме жены, а она как раз рисует; так что я лучше задам Вам вопрос. Чего в «Черной весне» больше, сюрреализма или Миллера? Если первого, то я сейчас расплачусь. ОДНАКО: ЧЕГО В «УЛИССЕ» БОЛЬШЕ, СЮРРЕАЛИЗМА ИЛИ ДЖОЙСА? Я думаю, все ж таки сюрреализма.

Я Вам, наверное, уже надоел. Но я Вас умоляю: что в том смешного, если геральдическая вселенная, когда я наконец ее дострою, окажется единственным действительно пригодным для жизни местом. В ней будет битком творцов самого что ни на есть крупного калибра, потому как стервятникам, которых полно во всяком обществе, с этого стола ничего не обломится. <…> Помните, что Шекспиру недоставало искусности. И вообще, все, что пишется от пояса и ниже, должно заранее готовиться к встрече с миром, полным честных, елейно-сальных Бенов ^{887}. Adieu.

[Начало ноября, 1936 г.]

[Корфу]

Дорогой Г.М.,