Читаем Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется полностью

— Но это так. Вы сказали, что быстрое сокращение среднего числа детей на одну женщину в Иране свидетельствует о прогрессе в сфере здравоохранения и образования, который особенно сказывается на иранских женщинах. Вы также справедливо отметили, что большинство молодых иранцев сегодня разделяют современные ценности в отношении размера семьи и использования контрацептивов. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь в Швеции озвучивал подобное мнение. Такое впечатление, что даже высокообразованные шведы не знают о произошедших переменах. О прогрессе. О современности. Они считают, что Иран находится на уровне Афганистана.

Самое быстрое в мировой истории сокращение среднего числа детей на одну женщину не нашло отражение в свободной западной прессе. В Иране, где в 1990-х находился крупнейший завод по производству презервативов и пропагандировалось обязательное добрачное половое воспитание невест и женихов, живут высокообразованные люди, имеющие прекрасный доступ к прогрессивной системе здравоохранения. Пары используют контрацептивы, чтобы ограничивать размер семей, и обращаются в клиники для лечения бесплодия. Именно так обстояли дела, когда в 1990 году я посетил такую клинику в Тегеране и пообщался с полным энтузиазма профессором Малек-Афзали, которому Иран обязан столь быстрым прогрессом в сфере планирования семьи.

Сколько человек на Западе догадается, что сегодня женщины в Иране решают рожать меньше детей, чем женщины в США или Швеции? Неужели мы, жители Запада, настолько любим свободную прессу, что это заставляет нас закрывать глаза на прогресс в стране, которая не разделяет нашу любовь? Очевидно, что свобода прессы не гарантирует, что самые быстрые культурные перемены в мире получат освещение.

Почти каждая религиозная традиция так или иначе регламентирует секс, в связи с чем несложно понять, почему так много людей считает, что исповедующие некоторые религии женщины рожают больше детей. Но взаимосвязь религии и среднего числа детей на женщину часто преувеличивается. При этом существует явная взаимосвязь между уровнем дохода и средним числом детей на женщину.

В 1960 году она не казалась настолько очевидной. В 1960 году лишь в 40 странах женщины рожали в среднем менее 3,5 ребенка, и во всех этих странах, за исключением Японии, преобладали христиане. Казалось, меньше детей рожают только христианки и японки. (Даже на этом этапе более внимательный анализ показал бы проблематичность такой логики: во многих странах, где доминирует христианство, например в Мексике и Эфиопии, семьи оставались большими.)

Как обстоят дела сегодня? В пузырьковых диаграммах на следующей странице я поделил мир на три группы по религиозному признаку: христиане, мусульмане и представители других религий. Затем я показал среднее число детей на одну женщину и уровень доходов каждой из групп. Как обычно, размер пузырька соответствует численности населения. Обратите внимание, как христианские страны распределяются по уровням доходов. Обратите внимание, что в христианских странах на первом уровне женщины рожают гораздо больше детей. Теперь взгляните на две другие диаграммы. Закономерность наблюдается повсюду: вне зависимости от религии женщины рожают больше детей, если живут в нищете на первом уровне.



Сегодня в мусульманских странах женщины рожают в среднем 3,1 ребенка. В христианских — 2,7. Существенных различий уровня рождаемости в зависимости от религии не наблюдается.

Почти в каждой спальне на всех континентах, во всех культурах и религиях — в США, Иране, Мексике, Малайзии, Бразилии, Италии, Китае, Индонезии, Индии, Колумбии, Бангладеш, ЮАР, Ливии и в какой угодно стране — пары нашептывают друг другу свои мечты о будущих счастливых семьях.


Все говорят о сексе

Преувеличенные заявления о том, что люди конкретного вероисповедания рожают больше детей, можно считать лишь одним из примеров утверждения, что некоторые ценности или модели поведения присущи только определенной культуре и совершенно незыблемы.

Это неправда. Ценности постоянно меняются.

Возьмем мою прекрасную страну, Швецию. Мы, шведы, славимся своим либерализмом и открытостью в вопросах секса и контрацепции, разве нет? И все же это не всегда было частью нашей культуры. Раньше у нас были другие ценности.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Теория социальной экономики
Теория социальной экономики

Впервые в мире представлена теория социально ориентированной экономики, обеспечивающая равноправные условия жизнедеятельности людей и свободное личностное развитие каждого человека в обществе в соответствии с его индивидуальными возможностями и желаниями, Вместо антисоциальной и антигуманной монетаристской экономики «свободного» рынка, ориентированной на деградацию и уничтожение Человечества, предложена простая гуманистическая система организации жизнедеятельности общества без частной собственности, без денег и налогов, обеспечивающая дальнейшее разумное развитие Цивилизации. Предлагаемая теория исключает спекуляцию, ростовщичество, казнокрадство и расслоение людей на бедных и богатых, неразумную систему управления в обществе. Теория может быть использована для практической реализации национальной русской идеи. Работа адресована всем умным людям, которые всерьез задумываются о будущем нашего мироздания.

Владимир Сергеевич Соловьев , В. С. Соловьев

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука
Философия аналитики
Философия аналитики

В издании рассматривается широкий спектр вопросов, связанных с философским пониманием аналитики как отрасли научного знания и прикладной аналитической работы. Автор пытается осуществить всесторонний синтез классической философии с новейшими достижениями аналитики. Показана эволюция теории аналитики как междисциплинарной научно-практической сферы деятельности. Выдвинут ряд интересных идей по усилению ключевой роли аналитики в обработке информации, совершенствовании управленческой деятельности. Раскрывается сущность системного анализа как ядра аналитики и его роль в обработке информации. Предложены новые методологические подходы к использованию аналитического инструментария для исследования социально-политических и экономических процессов, организации эффективной обработки информации, совершенствования процессов её сбора, систематизации, анализа и оценки, моделирования и прогнозирования стратегической и оперативной обстановки.Издание будет полезно как для профессиональных философов, так и сотрудников информационно-аналитических подразделений, политологов, журналистов, социологов, научных работников, всех лиц, желающих освоить теоретические основы и практику аналитической работы.

Юрий Васильевич Курносов

Обществознание, социология
Азбука аналитики
Азбука аналитики

В издании рассматривается широкий спектр вопросов, связанных с методологией, организацией и технологиями современной аналитической работы. Показаны возможности использования аналитического инструментария для исследования социально-политических и экономических процессов, организации эффективного функционирования и развития систем управления предприятиями и учреждениями, совершенствования процессов принятия управленческих решений в сфере государственного и муниципального управления. Раскрывается сущность системного анализа и решения проблем, приведены примеры успешной прикладной аналитической работы.Издание будет полезно как для профессиональных управленцев государственного и корпоративного сектора, так и для лиц, желающих освоить теоретические основы и практику аналитической работы.

Юрий Васильевич Курносов

Обществознание, социология