Фактор беспокойства

Других истребителей, тем более вражеских бомбардировщиков, вообще не опасаюсь. Старьё времён окончания первой мировой войны, давно просящееся на свалку. Разве что американские закупки? Но это маловероятно, по нынешним законам они под эмбарго попадают, так что лечу со спокойным сердцем. Лёгкая прогулка «до гаража», чего уж там? Сяду, сдам самолёт и отчалю в Асунсьон. Что-то задержался я тут, домой хочу!

* * *

По времени уже должны подлетать и стрелка-указатель недвусмысленно на это намекает, сообщая что бензина в баках осталось меньше четверти. Топлива на «авиабазе» не оказалось совсем и летим на остатках того горючего, что заправили в Асунсьоне. Как-то неуютно себя чувствую, не дай бог тут пойти на вынужденную посадку, такого и врагу не пожелаешь. Местность абсолютно безлюдная. Сверху не видно не то чтобы поселений, а вообще никаких строений или других следов цивилизации. Сплошные непроходимые джунгли на всём пути от Буэнос-Айрес до Асунсьона, при перелёте в форт Филадельфия сменились обширными пустошами саванны с чахлой кустарниковой растительностью и редкими рощицами. Под крыльями самолёта просматривалась только унылая холмистая равнина с песчаными пустынными вершинами да редкими болотистыми солончаками между холмов. Местность крайне засушливая и крупных рек здесь нет, а редкие родниковые ручьи, дающие жизнь небольшим рощицам, оканчивают свой путь в немногочисленных солончаковых озёрцах и болотцах. Пустыня и болото — самый отвратительный и мерзкий ландшафт, непригодный для нормального человеческого проживания. Здесь в изобилии водятся только всякие ползающие гады да летающие кровососы, вот для них тут рай.

Но сейчас под крылом моего самолёта вновь мелькают самые настоящие джунгли. Мы летим вдоль начала северо-восточного склона водостока реки Пилькомайо, служащей естественной границей между Парагваем и Аргентиной. Сверху не видно ни одного строения или человеческого поселения и как вчера рассказывал мой новый товарищ, здесь обитают совершенно дикие и кровожадные племена индейцев. В том числе индейцев-каннибалов. Которых опасаются даже «цивилизованные» индейцы-гуарани, составляющие значительную часть парагвайской армии. Но вот внизу пошли проплешины в сплошном зелёном ковре джунглей и вновь начинается савана Гранд-Чако, поросшая редкими деревьями и кустарниками. Замечаю поднятую вверх руку ведущего, этот сигнал предназначается мне и означает «Внимание». Прилетели! Но где же аэродром? Вглядываюсь в скудный ландшафт, но кроме стаи воронья впереди по курсу ничего не вижу. А Порфёненко «дав газу до отказу» правит прямо на эту «стаю». Мать моя женщина… Да это же самолёты! Там что, идёт бой? Хм, какой-то он «неправильный» и к тому же идёт «в одни ворота». Две группы боливийских бомбардировщиков методично бомбят позиции парагвайцев.

Летают «строем фронта», как на параде. Та группа что к нам ближе, разбившись на пять звеньев по три самолёта в шеренгу и встав в круг против часовой стрелки что-то бомбит на земле. Ей помогают три истребителя прикрытия, ставшие штурмовиками и азартно поливающие землю из пулемётов. С холодком в груди опознаю в них американские «Хоук-3» фирмы «Кертис». Млять! Эти истребители-штурмовики мало чем уступают французским «Девуатинам». Откуда они тут? В дальней от нас группе противника истребителей нет и бомбардировщиков поменьше, всего только двенадцать. Нихрена себе «всего»! Да тут, если судить по вчерашним рассказам моего товарища, собралась почти вся боливийская авиация. Тридцать самолётов! А нас только двое… Что-то это мне напоминает: — «Расклад не наш, но мы будем играть!»© А куда деваться-то? Бежать некуда.

Ударная группа бомбардировщиков противника напоминает сборную солянку. Тут и знакомые мне устаревшие французские Бреге-19 и почти новые американские «Кертис-Рай С14R», лёгкие бомбардировщики, получившие в Боливии обозначение «Боливиан Оспрей». Лёгкие-то они лёгкие, но очень уж «кусачие», по два пулемёта имеют. У пилота закреплён неподвижно, а вот у стрелка-бомбардира стоит на турели. Это что-то я погорячился насчёт «лёгкой прогулки до гаража»! Солнце у нас за спиной и враг нашего приближения не замечает, да и опасности не ждёт. Промелькнувший под крылом полевой аэродром с воронками от разрывов авиабомб и догорающими на земле остовами четырёх самолётов наглядно показывает, что парагвайских пилотов застали «со спущенными штанами». Ротозеи! А разобравшись с парагвайской авиацией противник теперь методично «разбирает» укрепления на земле, оставшиеся без авиаподдержки. Но какой же всё-таки анахронизм, это современное «боевое построение». Самолёты летят почти впритык, крыло к крылу. По центру ведущий и два ведомых по бокам. Совсем низко не опускаются, могут и пулю схлопотать, так что летают на восьмистах метрах, но вот нахрен так близко друг к другу прижиматься? Между законцовками крыльев не более десяти-пятнадцати метров. Красиво, не спорю, но для парадов, а не для боя! Что наглядно и доказывает мой ведущий.