Фактор человечности

– Сколько проехали? – наконец осведомился я у Калашникова.

– Около тридцати километров.

– Хорошо. Остановите, тут мы сойдем.

– Мы?

– Ну да. Я и полковник Сердитых. Или вы собрались везти его до самого конца?

На лицо Калашникова набежала тень. Похоже, он подумал самое плохое. Но при семье сказать не решился и заметил только:

– Он же без сознания!

– Ничего, у меня нашатырь имеется.

Остановились. Подполковник Калашников обернулся ко мне:

– Выйдем на два слова?

Я кивнул. Сейчас опять будет мораль читать. Правда, поговорить так и так надо. Но тет-а-тет, без его семьи. Кое-что им слышать уж точно не следует.

Мы отошли от машины на десять метров, когда Калашников наконец спросил:

– Что вы собираетесь с ним делать?

Я пожал плечами:

– Отпущу.

– Правда?

– Не могу сказать, что мне это нравится, но вы же ему обещали. К тому же я уверен, скоро до него доберется Сид.

Было видно, как схлынуло сковывавшее подполковника напряжение, и он с жаром пожал мне руку.

– Спасибо вам! Я знал, что… – Голос его дрогнул, и он только рукой махнул. – Вы… вы всех нас спасли!

– Не всех, к сожалению, – поправил его я.

Тень снова вернулась на его лицо.

– А-а, вы про ребят… Да, жалко их. Всех жалко. Вы лучше многих других можете понять, как мне тяжело нести эти потери!

– В данном случае я про вас.

Калашников побледнел.

– Кровь?

– Да. Она убьет вас. Я это видел.

– Ну… я знал, на что шел. Вы же меня предупреждали… И сколько мне осталось?

– Месяц. Максимум – полтора, если способности использовать не будете. Иначе сгорите за пару недель. В общем, успеете устроиться на новом месте и попрощаться с семьей. У вас деньги есть?

– Да, я прихватил из дома.

– Только наличные. Никаких карточек! И машину эту бросьте в ближайшем же населенном пункте, а лучше не доезжая – по ней вас найдут.

Он улыбнулся:

– Обижаете, Михаил!

Усмехнулся и я. В самом деле, вздумал учить скрываться полковника ФСБ! Смешно…

– Да, вот еще что, – спохватился я. – Степану позвоните. Во-первых, узнайте у него, как там все с Ларисой… Мне потом сообщение скинете, вот мой номер… А во-вторых, вам самому наверняка может понадобиться его помощь… и семье вашей тоже.

Он серьезно кивнул, забрал бумажку с номером и сказал:

– Все сделаю, не сомневайтесь… Вы сами-то сейчас куда?

– Обратно. У меня там еще дела.

– Носкевич? – догадался он.

– Носкевич. Ему никто из нас ничего не обещал.

– Послушайте, а может…

– Не может. Это мое дело, Глеб Александрович, уж простите.

– Ладно. – Он развел руками. – Тогда, видимо, будем прощаться.

Мы пожали друг другу руки, и тут к нам подбежала Надя.

– Папа, папа, там этот дяденька в себя пришел!

Я усмехнулся:

– Ну, вот и нашатырь не понадобился.

Когда мы подошли к машине, Сердитых сидел на заднем сиденье и ошалело озирался. Ольга Петровна на всякий случай стояла в стороне.

– Где мы? – спросил полковник, увидев меня.

– В лесу. – Ответ изобиловал информативностью. – Вылезайте, приехали.

– В смысле?

– В смысле – дальше машина едет без вас.

– Но…

– У вас что, есть возражения? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Н-нет. Ничего. Я просто… – Он вылез и стоял на снегу, нервно озираясь. – Так вы меня отпускаете?

– Отпускаем. Идите.

– Куда?

– Куда хотите. Но Нижний Новгород там. – Я указал рукой.

– Пешком?

– Конечно! Вы только посмотрите, какая тут природа! А воздух! Восторг просто! Прогуляетесь, подышите… Да тут недалеко, километров тридцать всего.

Он аж с лица спал, представив себе эту перспективу. Оно конечно, с его-то комплекцией тридцать километров по снегу отмахать – то еще испытание.

– Идите же, чего вы ждете? Прощальных объятий?

Он быстро кивнул, сгорбился и насколько мог быстро двинулся в указанном ему направлении, переваливаясь по снегу…

Я повернулся к Калашниковым:

– Ну, вот теперь давайте прощаться!

* * *

Я догнал его через пятнадцать минут. Сердитых шел тяжело, одышливо, прихрамывая на правую ногу.

– Не устали, товарищ полковник? – спросил я.

Он чуть ли не подскочил от испуга и обернулся, едва не упав в снег. Похоже, так громко пыхтел, что даже не слышал моих шагов.

– Ты?! – Его лицо исказил страх. – Чего тебе надо?!

– Сами-то как думаете? Вам тут приветы кое от кого причитаются. От оперативников Дмитрия Седых, Карена Борзияна и Анатолия Квашнина. Они были там, на даче подполковника Калашникова. И это только недавние. Есть и другие. Аркадия Семеновича Зарецкого помните? Его по вашему приказу убрали. А профессора Воскобойникова? Вижу, помните… А Кристинку, племянницу мою бедную, что ваши «лояльные» в Екатеринбурге убили? А Пашку, брата моего двоюродного, которого сожгли в Шелеховском просто на всякий случай? Я могу долго перечислять. И не надо говорить, что это не вы! Все убийства санкционированы вами. Без вашей отмашки никто бы и не пошевелился! Вам за них и отвечать!

Он сделал шаг назад, не сводя круглых от ужаса глаз с лезвия появившегося у меня в руках ножа.

– Не-е-е-ет! – отчаянно вскрикнул Сердитых. – Ты же обещал!

– Поправочка – обещал не я, а мой напарник.

– И ты-ы-ы! – почти выл в голос он. – Ты-ы-ы тоже! Сказал, отпуска-а-а-ем!