Фактор кролика

На кону стоит Парк приключений и все его сотрудники. Их рабочие места. Они взяли кредиты, потому что я сказал им, что это разумно, а они мне поверили. Я подумал о Самппе с его Детским днем. О Лауре и ее дочери Туули. О Кристиане и его вдруг пробудившейся жажде новых знаний. Об Эсе и переменах в его жизни. О Йоханне и ее преданности своему кафе. Каждый из них заслуживал лучшего, чем нарушенное обещание, банкротство и финансовый крах. Я подумал о Юхани, его мечтах и желаниях, но в первую очередь — о его детском энтузиазме и неутомимой изобретательности. Я не знал, больше или меньше отношения к реальности имеют все эти вещи, но мне хотелось, чтобы они не пропали. Чтобы Парк расцвел. Но для этого я сначала должен выжить. Я понимал и кое-что еще. Я не сразу вник в значение слов Здоровяка. Он сказал, что Игуане известно, что я сделал с двумя его партнерами. Он имел в виду не только смерть на стройке, но и морозильник тоже. Была еще одна причина, по которой я радовался, что запомнил его слова. Они дали толчок к зарождению нового плана.

Я долго сидел на скамье. Вокруг стемнело.

Наконец я встал. Пора было приниматься за дело.

31

Я шел в полутьме по пустому Парку приключений. Часы показывали начало двенадцатого. Этот обход не был необходимым — я уже знал, что в Парке никого нет, а все двери заперты. Пока что.

В холле горел свет. Поскольку на улице уже стемнело, я не видел, что находится за дверями. Я щелкнул выключателем, и двери разъехались. Я вышел наружу. Ночной ветер нес прохладу, в безоблачном небе сияли звезды. На парковке — ни одной машины; с шоссе виднелись фары проезжающих мимо автомобилей.

Я свернул налево, за угол, прошел немного и снова свернул; дошел до противоположного угла, направился к шоссе и добрался почти до самого перекрестка. Затем по широкой дуге вернулся к дверям. Я не знал, как со стороны выглядела моя ночная прогулка, но меня это и не интересовало. Не важно, с какого угла смотреть, на парковке или рядом с ней меня будет видно отовсюду. Я вернулся в Парк приключений и зашел внутрь здания.

Двери я не запер.

На темной стороне Большой горки стояла скамейка, на которой обычно сидели родители. Я сел и стал ждать. От входной двери мне по щиколоткам несло сквозняком. Я был в костюмных брюках и рубашке с галстуком. Блейзер я снял и положил рядом на скамейку. Ключи от машины остались у меня в кармане.

— Устраивать засаду тебе удается примерно так же хорошо, как все остальное, — сказал Игуана. — Не знаю, что только босс в тебе нашел.

Я увидел его силуэт. Он стоял в пятнадцати метрах от меня. В Парк он проник бесшумно и смог подобраться ко мне так близко, а я ничего не заметил.

— Если хочешь застать кого-то врасплох, — продолжил он, — дам тебе совет: тебе нужен элемент неожиданности. Понимаешь, о чем я, Эмменталь?

— Эйнштейн, — сказал я и встал.

— Чего?

— Эйнштейн. Он был физиком. А эмменталь — это сыр.

— Твою мать! — заорал он. — Я это знаю! Вопрос в том, знаешь ли это ты!

Я видел только его силуэт. Судя по всему, он приближался ко мне, мотая головой.

— А теперь слушай, козел.

Я сделал несколько шагов в сторону, к Большой горке.

Теперь мы двигались оба. Он — по прямой, а я — медленно отступая к Большой горке.

— Ты реально такой тупой? Это здесь ты устроил засаду? В этой детской песочнице?

Десять метров. Девять. Восемь…

Нож. Он блеснул на долю секунду, и его снова скрыла темень.

— Откуда ты знаешь, что я один? — спросил я.

— Слышь, ты, шестерка, ты открыл двери больше часа назад. Кроме нас с тобой здесь никого нет. Только ты и я. И твой поганый Парк аттракционов.

— Это Парк приключений, — твердо сказал я и перешел на бег.

Я слышал, что Игуана побежал за мной. Ему очень хотелось мне отомстить. Лично. Я нырнул за горки, в пространство между Большой горкой и Замком приключений и устремился к выходу. Но бежал я не к дверям. Моя цель располагалась гораздо ближе. Когда посетители приходят в Парк, он весело и радостно приветствует их. Его улыбка всегда поражает шириной и приветливостью, а его передние зубы, похожие на лопасти, ослепительно белы. Он машет своей передней лапой так жизнерадостно, что вас неудержимо тянет махнуть в ответ, хотя вы знаете, что лапа сделана из металла и пластика.

Игуана подбегал все ближе. Я не замедлял бега. Нас разделяло не больше пяти метров, когда я добежал до веревки. Мне потребовалось чуть затормозить, чтобы посильнее дернуть за веревку, после чего я изменил направление бега и доверился физике и математике. Между мной и Игуаной оставалось всего два метра, когда гигантский кролик начал крениться набок.

Ускорение, соотношение массы и скорости и гравитация делали свое дело.

— Ты, сраный тупорылый счетовод…

Сто сорок килограммов жизнерадостного грызуна врезались Игуане прямо в лицо. Он налетел на него как на стену. Стена издала негромкий треск.

Разумеется, это была воображаемая стена. В реальности это было просто столкновение бегущего человека с гигантским пластиковым кроликом. За треском последовал громкий звук удара, и настала полная тишина.

Я остановился и прислушался.