Фактор страсти

— Я сейчас вернусь. — Эспин оглядела его точно так же, как он недавно оглядел ее, и изобразила на лице улыбку. — Симпатичный галстук, между прочим.

Глаза Брейди сузились, словно он не до конца поверил комплименту. Но все-таки он кивнул:

— Спасибо.

Это была детская выходка, однако Эспин стало немного легче.

— Все прошло прекрасно. Молодец, Эспин!

— Спасибо. — Молодая женщина повернулась в кресле, чтобы оказаться лицом к Брейди. Когда последний репортер удалился, она вернула розовую кофту, сняла ожерелье и сменила туфли на кроссовки. — Я нервничала немного сильнее, чем предполагала. Но, по крайней мере, не запиналась.

Брейди собирался быстро сделать комплимент и идти дальше, но неожиданно сел на ее стол:

— Вы выглядите очень естественно перед камерами. Говорите ясно и четко, но не сухо, искренне, но с достоинством. Золотую середину трудно найти. Вы с этим справились.

Эспин улыбнулась:

— Ой, надо же. — Она указала на компьютер. — Уже стали поступать электронные письма, а один из сотрудников сенатора переслал старые послания. Конечно, потребуется время, чтобы разобраться со всем этим, но мне начинает нравиться работа.

— Рад это слышать.

Брейди говорил искренне. Волна отхлынула, кризис миновал. Сенатор Маршалл считается теперь слугой народа, сознающим свою ответственность, новатором. Его ставят другим политикам в пример. Результаты опросов Брейди собирался проверить через несколько дней и не сомневался, что рейтинг отца вырос.

Так почему он все еще беседует с Эспин вместо того, чтобы заняться одним из многих неотложных дел?

Потому что это доставляет ему удовольствие. Брейди научился понимать людей, видеть, как мимика и жесты противоречат их словам, и гордился этим навыком. Эспин легко было понимать. Она была открытым, дружелюбным человеком. Она не притворялась. Такие качества очень хороши для ее новой «должности»: они притягивают людей, им становится проще говорить о своих проблемах.

Тому, кто замечает едва заметные признаки, мысли Эспин видны как на ладони. Эспин считает его не только привлекательным. Жарким. Просто дымящимся.

Брейди был реалистом в вопросах секса. Женщины из всех слоев общества флиртовали с ним, искали встреч. Он был богат, влиятелен, имел связи, ему везло. К тому же — в качестве бонуса — у него были прекрасные гены.

Но отношение к нему Эспин глубоко проникало в его плоть и душу. Она была равнодушна к тому, что он — Брейди Маршалл. Скорее, это ее раздражало. Эспин гораздо больше интересовалась человеком, сто ящим за этим именем. Все это было написано на ее лице.

И она не флиртовала с ним, что делало ее еще привлекательнее. Эспин уникальна. Во многих отношениях.

— Чему вы ухмыляетесь? — рассмеялась она. — Вы похожи на кота, который съел канарейку. Я вижу перья у вас на губах. Что я упустила?

— Ничего. — Ее взгляд обвинял Брейди во лжи, но он ни в коем случае не мог сказать ей правду. — Один из людей Марка Тейлора позвонил пару минут назад. Они в ярости оттого, что мы первые пригласили вас.

— Я и не знала, что это в некотором роде состязание.

— Конечно, состязание. Политика — жестокий, травмирующий спорт. Кто колеблется, проигрывает. — Удовольствие оттого, что они обставили Тейлора, было подпорчено ощущением, что он все-таки поступил не совсем этично. — Вам предстоит многому научиться, Эспин. Да, приглашая вас, мы хотели унять шумиху, но, если вы посмотрите шире, поймете: ваше присутствие в команде во многих отношениях положительный фактор.

— Я рада. Кстати, вы предугадали реакцию прессы. Вы действительно знаете, что делаете. Вашему отцу повезло.

Если бы она знала…

— Это семейный бизнес. Дело Маршаллов.

По лицу Эспин проплыло малюсенькое облачко.

— И вам нравится?

— Политика? Не всегда. Кампании — да.

— Я имела в виду — носить такое имя.

Или Эспин чрезвычайно проницательна, или не понимает, какую струну задела. Брейди склонился к последнему, пожал плечами и ответил нарочито беззаботно:

— Это же только имя.

— Но «роза, как ее ни назови, все ж дивно пахнет».

— Или колется, если речь идет о политике.

Эспин улыбнулась, но он видел, что не вполне убедил ее.

— Вся ваша семья связана с политикой. Что, если вы вдруг решите, что политика вам не нравится, и захотите заняться чем-то еще?

До сих пор никто не задавал ему такого вопроса.

— Ничего страшного. Мы же не мафия.

— Но вы участвуете в этом бизнесе.

— Я мог бы то же самое сказать о вас. — И, увидев вопрос на ее лице, Брейди пояснил: — Вы тоже идете по стопам своих родителей.

— Это единственное, что я знаю, — вздохнула она. — Так меня воспитали, такую веру внушили.

Он понимающе кивнул:

— Трудно противиться, когда это — единственное, что вы знаете…

— Человек должен идти туда, куда его тянет.

Он хотел бы, чтобы она выразилась по-другому.

Слово «тянет» повлекло Брейди туда, куда ему вовсе не следовало заходить.

И тут его телефон начал вибрировать, напоминая, что надо заниматься делами, а не болтать со служащей.

— Это моя бабушка. Я могу проигнорировать лидера большинства…

Эспин с усмешкой кивнула:

— Но не бабушку. Я прекрасно вас понимаю.