Фактор умолчания

– Товарищ командир, – по обыкновению визуальную разведку лучше всего вела «корма» – КОУ и ВСР… и в этот раз отметился радист, – товарищ командир, а у него… у них там за подвесными баками, помимо всего прочего, может и ядерная чушка висеть. Чем черт не шутит!

«Не шутит… черт», – мысленно согласился командир, медленно снижая машину, чтобы можно было поглядеть у американцев «под брюхом».

«Интрудеры» слегка сменили курс, будто уклоняясь. Удаление до ордера было чуть меньше ста километров, стало очевидно – «головастики»[85] явно не намеревались подходить к эскадре ближе.

– Чтобы ударить «гарпунами», дистанция достаточная, – натянуто заметил «второй», – но прежде им надо будет убрать свидетеля атаки – нас.

* * *

Раскаленный тропическим солнцем день перевалил за отметку 18:30 по местной долготе.

Произошла очередная смена истребителей прикрытия… по мере увеличения расстояния – «пробега» от базы до эскадры, пребывание «мигов» в воздушной зоне ордера становились все короче.

Наряду с этим небо в районе следования эскадры стало насыщаться самолетами противника.

Росло напряжение.

Обычные сопроводительные облеты-пролеты и маневрирования американских «палубников» постепенно и, как уже определилось – скачками, обретали иной формат – жесткий, клинчевый.

…после небольших пауз, раз за разом…

…все те же «эф-восемнадцатые» с авианосца «Констеллейшн», теперь увеличив группу до десяти – двенадцати машин…

…снова начиналась игра на виражах и нервах…

…уж без всяких там спортивных джентльменств.

«На “слабо” берут», – это было самое мягкое, что прозвучало в радиопереговорах на частоте «мигов».

Один из «хорнетов», пользуясь тем, что русские связаны численно превосходящими оппонентами, повадился кружить, пикируя вдоль траверзов впритирку к эсминцу дальнего рубежа охранения.

Особой угрозы кораблю своими «сайдуайндерами» он не представлял. Системы наведения предусмотрительно не включал. Да и над палубой не проходил.

И ему «прощали» – командующий эскадрой запретил реагировать на провокацию.

«Яки» с ТАВКР «Минск» продолжали находиться в состоянии готовности № 2. Морские летчики, глядя, как «хорнеты» наседают на базовое истребительное прикрытие, рвались в небо. А заместитель командира корабля по авиации, согласовав задачи с КП флагмана, пока придерживал «вертикалки»… берегли.

Доклад от дозорного Ту-16 о контакте с группой штурмовиков начинал вырисовывать примерную картину дальнейшей эскалации… если все затеваемое американцами имеет под собой смысл.

Групповой штабной оперативный пост «Адмирала Сенявина» включал в себя контроль над всей номенклатурой используемых средств эскадры. Сюда поступали доклады с постов ПВО, ПЛО, РЭБ, навигационного обеспечения.

Здесь же находилась группа оперативного планирования – флагманские специалисты, обложившись справочниками тактико-технических характеристик кораблей и самолетов условного противника, прорабатывали любые, самые радикальные сценарии.

Командующий эскадрой в данный момент безвылазно находился в смежном помещении поста обстановки, где на специальных больших планшетах можно было наглядно оценить тактическую расстановку сил.

Контр-адмирал Анохин, как и Горшков, считал, что наличными эскадренными средствами ПВО, вверенные ему корабли «порвут» ударное крыло «Констеллейшн» в течение двадцати минут.

«С оговорками, – остужал свой пыл адмирал, – с оговорками: с каких дистанций будет наноситься удар управляемыми ракетами? И будут ли американские штурмовики входить в зону действия ЗРК?»

И представлял, как «интрудеры» и «хорнеты» с недосягаемой дистанции 100 километров отстреливаются «гарпунами», постепенно и поэтапно преодолевая внешний эшелон ПВО эскадры, всякий раз уходя на авианосец за новым боезапасом.

«Или будут геройствовать на прорыв? Если их главная и непременная цель – тяжелый крейсер… Как все начнется, если начнется? Первым, вероятно, придет сообщение от дозорного Ту-16, что следит за ударной группой штурмовиков. Возможно, что и предсмертное – его предварительно постараются сбить. Далее! Если “интрудеры” сделают свое “грязное” дело и совершат пуск ракет, с нашей стороны последует команда “ковер” – “мигам” немедленно покинуть воздушное пространство в зоне работы ПВО».

Самым неприятным моментом контр-адмирал считал то, что тактика советской эскадры сводилась к активно-пассивной составляющей – просто держать удар.

Поскольку свой плавучий аэродром американцы прячут вне зоны действия противокорабельных ракет, нанести «обратный визит» не представлялось возможным.

Ко всему противник легко мог ввести в дело еще один АУГ. Плюс базовые бомбардировщики.

Единственное, что где-то в районе Филиппин, в допустимой близости к Субик-Бэю скрытно несли дежурство советские подводные лодки. А в воздухе на постоянной основе барражировали разведчики и целеуказатели Ту-95РЦ.

Командующий в который раз требовал от флагманского офицера связи:

– Запросите данные от базовой воздушной разведки.

И через минуты поступал неизменный ответ:

– По докладам летчиков, «Констеллейшн» по-прежнему остается в запретной для пролета 50-мильной зоне.