Фактор внешности

Я нередко встречал Мистлето на съемках клипов и рекламных роликов, где он руководил процессом сценической постановки. В отличие от дизайнеров или других постановщиков, изматывающих девушек бессмысленными попытками воплотить в реальности их туманные фантазии или заставить правильно двигаться, Мистлето никогда не бросал бесполезные фразы типа «медленнее, медленнее» или «высоко и гордо», он изъяснялся намного конкретнее и экспрессивнее, почти гипнотизируя моделей своими образными конструкциями: «Внутреннее озарение», «Двигайся как расплавленный мрамор», «Легче воздуха, ты – гелий, солнечный свет!»… Некоторые так и не могли понять, чего он от них хочет, но от большинства Ортон все же умел добиться нужного эффекта.

У меня была возможность наблюдать за работой Мистлето в конце парижской недели моды. День выдался тяжелый. Я только-только решил передохнуть и посидеть в зале, когда ко мне подошла ассистентка и тут же потащила за кулисы.

– Проблемы с Зули.

– С ней всегда проблемы, – ответил я улыбаясь, но девушка была настолько взволнована, что не оценила шутку. – Она что, опоздала?

– Нет, хуже.

– У нее приступ ярости? – снова предположил я.

– Еще хуже.

– Что может быть хуже, чем ярость Зули?

– Она одевается, но она не была заказана.

– Но я думал, она и Сулейман – близкие друзья…

Девушка посмотрела на меня с удивлением:

– Они были друзьями раньше!

Я разглядел Зули в забитой шумящим народом комнате. У нее в руках было два платья, а третье она пыталась вырвать из рук модели, которую звали Инее. Я решил сначала поговорить с Сулейманом. Так случилось, что совсем недавно я обедал с ним и с Ротти в Нью-Йорке, и он мне понравился. Сулейман не только дизайнер, но и коллекционер, а я неплохо ориентируюсь в работах тех художников, которыми он интересовался. Я дал ему пару советов, и он решил, что я гений. У этого афроамериканца неопределенного возраста было отменное чувство юмора. Он очень хорошо умел поддерживать легкую беседу, но, кажется, не рассчитывал увидеть Зули среди будущих участниц своего шоу.

– Я не заказывал ее, она не должна появляться на показе. Вообще. Может быть, в агентстве кто-то ошибся? Как такое могло случиться?

Пока Сулейман прикуривал одну сигарету от другой, я успел позвонить в наш парижский офис. Но мне подтвердили, что Зули не была заказана.

– Но что мне делать? Она приехала сюда с намерением участвовать в шоу и не собирается уходить!

Девушки, собравшиеся вокруг и слышавшие наш разговор, находили ситуацию очень забавной.

– Вы хотите, чтобы я ее силой увел? – спросил я Сулеймана.

Он посмотрел на меня в замешательстве и чуть не опустился мимо кресла. К счастью, ассистентка успела пододвинуть ему стул вовремя.

– О Господи! Это как-то неприлично! Разрешите ей выйти. Я просто не знаю, что еще предложить.

Сулейман, конечно, джентльмен до мозга костей, и я понимал, он не мог поступить иначе, но то, что он сдался перед наглостью Зули, меня взбесило, особенно когда я вспомнил, как она третировала меня своими капризами. Я прошел через всю комнату. Зули услышала и, обернувшись, увидела меня и просияла.

– Чарли! Дорогой!

– Я пришел посмотреть шоу Сулеймана. Тебя в нем быть не должно!

– Не говори чепуху, – возразила она, – я всегда выступаю на его показах.

– Думаю, ты ведешь себя ужасно.

– О, перестань! Он мой лучший друг. Кто сказал, будто я что-то не то делаю?

– Вы с ним в ссоре.

– Кто тебе сказал?

Мне оставалось только соврать на ходу:

– Кара, Сьюзан…

И моя выдумка сработала. Я попал в точку.

– Почему он не заказал тебя, ты не задумывалась?

– Это просто ошибка! Он любит меня. Мы с ним самые лучшие друзья. Я участвую в каждом его показе. Я зову его папулей!

– У тебя слишком скверный характер, чтобы вообще иметь друзей, – заметил я и пошел прочь.

Шоу получилось очень экстравагантным. Удлиненные силуэты, яркие цвета, экзотические ткани, необычные аксессуары. Коллекция была действительно оригинальной на фоне вечно повторяющихся модных мотивов остальных дизайнеров. Завершился показ выходом Зули в белом свадебном платье с фатой, напоминающей монашескую накидку. Зал разразился овациями. После того как Зули ушла со сцены, Сулейман тоже принялся аплодировать. Выглядел он растерянным, но счастливым. Но Зули внезапно опять выбежала на сцену с огромным букетом белых роз и, подойдя к Сулейману, вложила цветы ему в руки и поцеловала его. Он был на полголовы ниже, и хотя было темно, я почему-то почувствовал себя неловко, глядя на них.

Часом позже я пришел за кулисы; оставалось пятнадцать минут до начала показа другого дизайнера, коллекция которого была сделана в китайском стиле. Сьюзан стояла полуобнаженная, пока две женщины одевали ее, и просматривала договор, принесенный мною. Зули в десяти шагах от нас громко возмущалась тем, что ее шофер забывает обращаться к ней мисс Стюарт, а зовет по имени.

– Ненавижу, когда ниггеры пытаются со мной фамильярничать!