Фактор внешности

К сожалению, и большинство ее контрактов составляло не высокооплачиваемое рекламирование белья и парфюма, а реклама средств для чистки ковров, удаления жирных пятен с мебели и стекол и прочей малопочитаемой мишуры. Она страдала от того, что приходилось произносить заученные фразы, которые казались ей нелепыми или содержащими стилистические погрешности. Бойфренд Денни Спинке, в конце концов, оставил ее, но Кларисса не могла примириться с таким провалом и всем и всюду говорила, что они разорвали свои отношения, потому что устали и не хотели мешать профессиональному успеху друг друга. Но где-то в глубине души она все равно чувствовала себя несчастной.

Роттвейлер собственноручно подыскала Клариссе партию и фактически выдала ее замуж. Мисс очень гордилась этим, она вообще всячески поощряла личную жизнь своих девушек. Помогала своим моделям не только в замужестве, но и в карьере. Несколько ее протеже смогли добиться успеха, снимаясь в кино, благодаря посредничеству Ротти нескольким девушкам удалось выйти замуж за весьма высокопоставленных лиц. Но бывали и неудачные примеры сотрудничества, заканчивающиеся трагедиями. Впрочем, Ротти всегда стремилась избавиться от неподходящих девиц раньше, чем случалось что-нибудь плохое.

Но Кларисса была хорошей девушкой, без тяги к саморазрушению, и если бы не попала в модельный бизнес, то, скорее всего, стала бы вести самый обыденный образ жизни.

Ее брак был вполне закономерен. Я полностью разделял мнение Роттвейлер насчет Клариссы — она могла стать идеальной женой богатого человека и никогда не сожалеть о том, что не достигла вершин славы, — именно поэтому Кларисса и не сделала карьеру супермодели, ведь в глубине ее души скрывалась самая обычная лишенная амбиций домохозяйка.

Я подъехал к студии Веблена на старом «крайслере» в компании Тельмы, Инее, Мин и Клариссы. Студия была освещена со всех сторон. Девушки привыкли к такому ослепительному сиянию, но я поначалу ощущал себя не в своей тарелке. Не знал, куда идти и к кому обратиться, пока одна из моих спутниц не стала нашим проводником, а я взял Клариссу под руку, инстинктивно пытаясь найти у нее моральную поддержку.

Я относился к ней как к другу. Мы могли часами беседовать об искусстве, книгах, семейном прошлом, которое нас сильно сближало. Я не раз давал ей советы, как лучше вести себя с Ротти, предостерегал ее от ошибок. Возможно, я проявлял излишнюю заботливость, казавшуюся ей назойливостью…

Заметив впоследствии, что Кларисса одиноко сидит под огромным полотном Веблена — примитивным изображением пирамиды, увенчанной открытым глазом, с надписью «Зигмунд» [28], — я подошел к ней с парой бокалов шампанского и предложил выпить. Но она сделала отрицательный жест рукой.

— Как ты можешь?!

— Хм… — Я не понимал, о чем она.

Кларисса покраснела. Уверен, что ее возмутило то, что я предложил ей шампанское.

— Извини, ты что, собираешься выступать здесь?

— Ты знаешь, о чем я…

Но я даже не догадывался.

— Взял меня под руку, когда мы входили в студию, чтобы все думали, будто ты мой бойфренд. Это низко, Чарли, как ты использовал меня.

Воистину мне такое и в голову не пришло бы. Я изумился, что она могла додуматься до столь странного обвинения. Никогда еще я не делал столь необычных выводов.

— Послушай, я абсолютно ни о чем не думал, схватился за твою руку просто в спонтанном порыве.

— Да, конечно! Теперь ты извиняешься, черт тебя побери! — воскликнула она гневно.

Я был изумлен и расстроен и, не говоря больше ни слова, повернулся и пошел прочь, отдав бокал шампанского первому встреченному официанту.

Веблен считался легендой. Он добился известности не только картинами, но и экстравагантными выходками. Плавал на плоту в Китай и путешествовал по заброшенным городам майя и ацтеков, любил распускать слухи о том, что над некоторыми полотнами работал двадцать лет. Безусловный талант к самопиару! Возможно, кто-то мог рисовать лучше, чем он, но никто не рисовал картины таких размеров. И уж точно никому не удавалось так эффектно разыгрывать рыцаря от искусства.