Фактор жизни

Это была древняя, запрещенная техника: прямой ментальный контроль за системами терраформера.

Появились новые дисплеи.

– Это факт, Том, – сказал Оракул.

«Это факт, – мысленно повторил Том. – Сводки фактов. Сводки фактов и новостей».

– Некоторые тратят массу времени, – сказал Оракул, – занимаясь лишь пассивным наблюдением за реальными человеческими жизнями.

«Некоторые тратят массу времени, – подумал Том, – на аналитические сводки… А также на политические речи. На собрания и церемонии. На уголовные суды и наказания слуг. На невнятные публичные исповеди и гонки по туннелям. И на военные действия».

– Наверное, это кажется тебе ужасным, – сказал Оракул.

Тысячи теней отражались на поверхности синей кристаллитной оболочки.

А в холодновато-умных глазах Оракула опять появился какой-то нечеловеческий отблеск.

– Наверное, это кажется тебе ужасным, мой юный друг… Но ты никогда не сможешь понять этого.

Том отвел глаза от саркофага:

– А разреши, я попытаюсь.

– Не стоит!

– На этот раз твое сознание обманывает тебя, – сказал Том тихо. – Бедный, бедный Оракул!.. Ты живешь тем, что составляешь сводки новостей, которые якобы «помнишь» увиденными в будущем. – Том позволил себе легкую, едва заметную улыбку. – В том самом будущем, которое давно загнало тебя в ловушку.

– Если бы ты мог помнить момент собственной смерти, – тон Оракула был холоднее саркофага, – твоя… – последовала легкая пауза, пока Оракул искал слова, – твоя точка зрения изменилась бы.

Том взглянул на зажатый в кулаке меч, а затем пристально посмотрел в глаза Оракула:

– Зато я предвижу твою смерть.

– Она придет через много лет, – в тихом голосе д’Оврезона снова зазвучали нотки грусти. – Через много лет после твоей, Том.

– Ты можешь называть меня лордом Коркориганом, – произнес Том, вновь поднимая оружие.

Оракул отступил сквозь тихо движущиеся голограммы к опорам, подпирающим арку. Его широкие плечи и красивое лицо на мгновение оказались в центре водоворота, из которого вдруг высунулась детская ручка. Том замер.

– Ты узнал? – спросил Оракул.

– Да, – Том нахмурился. – Владение графа Болтривара. Наводнение. Оно уже случилось? Или еще будет?

Ответом ему был полусмешок:

– Мой прогноз немного отличается от твоего.

«Пора» – решил Том.

– Ты мертвец, Оракул! – И сделал внезапный выпад. Оракул немного сдвинулся в сторону, и Том чуть было не ударил по тому месту, где Оврезон только что стоял.

– Извини, Том! Соблюдай регламент… Перерыв – две минуты.

Том был готов ударить снова, но внимание его привлекло какое-то движение, и он замер, увидев, как кристалл превращается в жидкость и стекает в огромную золотую чашу, на которой стоял саркофаг.

Потянуло холодом.

О Судьба! Это было невероятно!

Умершая мать медленно села, повернулась и широко открыла глаза. Они были синими, как небо Земли.

– Том?!

Ее стало отчетливо видно. А мягкий голос был таким же близким, как собственное дыхание.

– Это действительно ты?

Глава 46

Нулапейрон, 3414 год н.э.

Какая мерзость!

У Тома перехватило дыхание, и он с трудом заставил себя заговорить.

– Как ты это делаешь?

Не обращая на него внимания, Оракул подошел к саркофагу.

– Не стоит вставать, любовь моя. – Он нежно взял руку матери.

У Тома все закружилось перед глазами. Цвета сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой. Голубой… золотой… белый… медно-рыжий… опять голубой. В голове зашумело.

– А ты бы поверил, если бы я сказал, – голос д’Оврезона звучал откуда-то издалека, – что я делаю это силой воли?

«А ну-ка контроль дыхания!» – приказал себе Том.

– Нет, конечно. – В голосе Оракула вновь зазвучала назойливая учтивость.

Красота матери теперь казалась несколько поблекшей. Что же это?! Пребывание на грани смерти и редкие пробуждения по воле Оракула? Или за всем этим скрывается что-то еще?

«Кулак и жеребенок», – вспомнил Том. И постарался снова сконцентрироваться.

– Ранвера! – Глаза Оракула были прикованы к матери. – Ран, любовь моя!

– Жерар…

В ее голосе явно звучала нежность, и Тома будто окатили ледяной водой.

«Я убью тебя, Оракул!» – подумал он, с трудом сдерживая ярость.

Никаких сомнений не было. Надо лишь прикинуть, как добраться до сонной артерии, чтобы это было неожиданно для врага.

– О Том. Что с тобой случилось?

– Мама?! – Тома пробрала оторопь. Может ли это быть всего лишь иллюзией?

– Ты вырос и стал красивым. Наверно, и девушки есть?

– Мама, – торопливо сказал Том, указывая на д’Оврезона кончиком своего меча. – Он сказал тебе, что случилось с отцом? И что они сделали со мной после его смерти?

– После его смерти? – Она удивленно нахмурилась. – Неужели Деврейг тоже умер?

– Только не говори мне, что ты этого не знала.

– Не так уж это и плохо, – сказал Оракул.

– Что? – Том повернулся к нему.

– Умирание… Это всего лишь черный туннель, и ты падаешь в него. Так это происходит. – Жерар с подчеркнутой нежностью дотронулся до щеки Ранверы.

«Только следи за дыханием», – напомнил себе Том.